Иоанна и Елены, принцессы Шарлотты. Мачеха заодно сделала Иакова членом сразу четырех монашеских орденов – «для верности», но затем ей и этого показалось мало, и она посадила его в тюрьму. Это все факты, а далее надо быть немного более осторожным в отборе сведений, поскольку обе противостоящие стороны были не прочь использовать самый грязный компромат. В частности, было заявлено о попытке отравления Иакова в узилище. Этого можно было ожидать от Елены, если вспомнить, например, как она обошлась с королевской любовницей, Марией Патрас, кстати матерью Иакова: по приказу властной гречанки ей отрезали нос и уши, после чего она хладнокровно и ехидно послала своего благоверного к ней, чтобы он на нее полюбовался. Великий магистр иоаннитов выступил в роли миротворца, уговорив короля согласиться на назначение прелата из Рима, однако тем временем Елена решила сделать ставку не на слабовольного мужа, а на дочь, чтобы потом, после планируемого ею отречения Иоанна Второго в пользу будущего зятя, править островом через нее. Она выдала Шарлотту замуж за португальского принца Жуана – однако зять не подпал под ее волю, за что был незамедлительно тещею отравлен, а Шарлотте приискали кандидата в новые мужья – слабовольного принца Людвига Савойского, однако тут Елена внезапно умерла. Иоанн Второй тут же призвал к себе своего незаконнорожденного сына Иакова и начал процесс его отречения от церковного сана в пользу трона и, может быть, довел бы процедуру до конца, если бы недоразумения между отцом и сыном не вылились в восстание последнего против первого; Иоанн сошел с ума и вскорости умер. Шарлотта, поджидая нового мужа, объявила себя королевой, и Иаков принес ей присягу, однако вскоре после этого был арестован и, вроде бы, снова чуть не отравлен. Друзья, в частности венецианские, помогли ему бежать сначала из узилища, а потом, когда на остров прибыл герцог Людвиг, – в Александрию, к султану, и он прибег к его помощи и покровительству. Султан короновал никосийского архиепископа королем Кипра и выделил ему войско и флот для захвата острова. При этом папа Пий Второй получил в свои руки от неких «доброжелателей» прелюбопытнейший документ, в котором Иаков письменно подтверждал свой переход в ислам в обмен на военную помощь султана. Достоверность этого документа до сих пор под вопросом, но любопытно то, что некоторые исследователи – в частности Горацио Браун, видят в нем искусную подделку родосских иоаннитов, которые немедля приняли сторону Шарлотты, коль скоро их старый враг султан стал помогать Иакову; кроме того их тревожила судьба их сахарозаводика в Колосси, винодельни и прочие владения. Кипр, однако, предпочел иметь короля, а не королеву – только Киренийский замок почти 4 г. доблестно выдерживал осаду войск короля Иакова (1440–1473 гг., правил с 1461 г.), защищая пребывавшую за его стенами Шарлотту: наконец в 1464 г. ей удалось покинуть Кипр. Она отправилась, естественно, на Родос, а оттуда в Италию, где в 1485 г. и передала свои коронные права савойскому дому. Иоанниты проиграли мамлюкскому султану эту дипломатическую войну, обе стороны заключили в 1478 г. очередной мирный договор. Аббат Верто указывает при этом (пер. с англ. – Е. С.): «Доклад, поданный в Египет об угрозе осады Родоса, заставил султана бояться, что Мехмед успеет в своем предприятии. Поэтому, выбирая себе соседей, он предпочел иметь более слабого». Тогда же с орденом заключил мир правитель Туниса, пообещав присылать зерно без наценки за транспортировку. «Кипрская недвижимость» ордена с пресечением династии Лузиньянов в 1488 г. была передана иоаннитами венецианской родне вдовствующей королевы Катерины Корнаро вместе с почетным рангом великого командора Кипра, и венецианцы регулярно сдавали ордену 4000 дукатов годовых вплоть до кровавого турецкого завоевания Кипра в 1570–1571 гг. Пока что турецкая опасность была на повестке дня у госпитальеров.

В 1462, 1464 и 1466 гг. Мехмед Второй регулярно требовал дань с Родоса, но, разумеется, ничего не получил. Родосская крепость усиленно отстраивалась – на основе прежнего форта на молу была возведена башня Св. Николая, расширен окружавший крепость ров. Большую часть работ выполняет талантливейший орденский военный инженер и архитектор Пьер д’Обюссон (1423–1503 гг.). Ордену несказанно повезло, что именно он был избран очередным Великим магистром в 1476 г. Став главой ордена, он еще больше прикладывает усилий к подготовке отражения османов. Понимая, что всякая затея с полномасштабной организацией Крестового похода на помощь Родосу обернется не чем иным, как бесполезной и бессильной говорильней, так как плачевная судьба Константинополя была у него перед глазами, он просто обращается ко всем рыцарям Европы прибыть на Родос для его защиты. Характерен эпизод, приведенный служившим у турок сербом Константином из Островицы: «В это время прошел слух, что папа со всеми христианами выступил против турок. Султан, опасаясь, чтобы все христианские земли, которые он захватил, не поднялись против него, послал за главными вельможами в своей земле, чтобы они приехали к нему, и, держа с ними совет, говорил: „Мы слышали, что гяуры хотят на нас выступить с большой силой; что вы на это скажете?“ …И сказал один вельможа по имени Эзебек Авранезович: „Счастливый повелитель, давно говорят об этом римском попе, что он намеревается со всеми христианами напасть на нас. Если бы он даже ехал на свинье, он давно был бы у нас. И поэтому что вы начали делать, то и продолжайте, не обращая внимания на вести от гяуров“. И все его речь… похвалили». Так что бессилие крестоносных проектов давно было понятно всем – и в Европе, и в Азии. Правда, еще в воздухе одно время даже витал проект мирного договора между османами и Родосом (1478–1479 гг.), инициированная правителем Карии сыном Мехмеда Зизимом и его соседом по владениям султановым племянником Челеби, для чего на остров прибыл его эмиссар Софианос, грек-ренегат (т. е. перешедший в ислам), однако вряд ли это было чем-то иным со стороны турок, нежели усыплением вражеской бдительности и растягиванием времени для последних приготовлений к схватке: дело все равно двигалось к войне. 4 декабря 1479 г. турки напали на Тилос и Родос и разорили на них несколько поселений. Это была разведка боем перед Великой осадой 1480 г.

Однако, уделив основное внимание изложению военных действий и внешней политики ордена в период от его закрепления на Родосе до осады 1480 г., теперь следует на время прервать изложение военной истории и обратиться к вопросам внутриполитическим, рассмотреть структуру ордена, показать, как ордену жилось среди местного греческого населения, какие были взаимоотношения латинян с православными, как это отобразилось в культуре и т. п. – поскольку потом на эти вопросы практически не останется времени, ибо вся последующая история ордена на Родосе сведется к