Шрифт:
Закладка:
Для того чтобы знать, наступала ли в стране благоприятная для них обстановка, «братство» направляло в города своего рода соглядатаев. Под видом нищих-попрошаек, странствующих ремесленников, мелких торговцев они появлялись в больших и малых селениях и выясняли, можно ли там проводить выступления, не будет ли гонений со стороны властей, церкви, знатных особ.
Актерские «агенты» также интересовались, какие в ближайшее время должны произойти знаменательные события в жизни городов и высокопоставленных лиц.
В зависимости от информации, добытой соглядатаями, «братство» решало, собираться ли в дорогу или еще какое-то время отсиживаться в «зеленых таборах».
Случалось, что эти лесные убежища актеров подвергались нападениям. Совершали их и королевские солдаты, и слуги феодалов, которым принадлежали земли, где располагались «зеленые таборы». А случалось, наведывались и грабили актеров разбойники.
Мистерия «на удачный путь»
Безусловно, жизнь, полная опасности, заставляла бродячих артистов находить особые способы защиты от всяческих бед. В Средние века у лицедеев были свои, известные только им заклинания, обереги, обряды.
Отправляясь в дорогу, они совершали особую мистерию. Называлась она «на удачный путь». Подобная мистерия существовала у комедиантов Чехии и Германии. Таинственное действо начиналось с предрассветного провода луны, а завершалась встречей восходящего солнца.
Луна, добрая защитница,
Оберегай, как и прежде, нас,
Прокладывай нам серебристую дорожку
В темной ночи.
Пусть дорожка твоя ведет нас к удаче.
А врагов наших, притеснителей запутает
И к беде направит… —
нараспев, под музыку, произносили бродячие актеры и умывались утренней росой. Они также посвящали танец уходящей луне.
С наступлением рассвета лицедеи обращались к солнцу:
Не забывай нас, бродяг бесприютных.
Дари тепло щедро.
А гонителей наших изнуряй жаром.
Ослепляй тех, кто задумал
Против нас злое дело совершить…
Как и русские скоморохи, западно-европейские бродячие артисты часто обращались к дорогам и произносили особые заклинания:
Веди нас, дороженька,
К добрым людям,
А уж мы их удивим, развеселим да обрадуем.
И тебя не забудем…
Когда актерская ватага входила в город, тоже произносилось заклинание. Сохранилось обращение лицедеев к Праге:
…Прославим твои стены,
Прославим твои улочки и площади.
Приветь, обогрей и накорми нас, Прага…
Примерно к XVIII веку в Западной Европе, в том числе и в Чехии, «зеленые таборы» практически перестали существовать, а вместе с ними затерялись в прошлом многие обряды, традиции, мистерии средневековых бродячих артистов.
В оперном театре Праги
«Finita la commedia»
Кто совершает несправедливость, кладет начало злу; кто же отвечает оскорблением на оскорбление, уничтожает меру зла.
Веселый вечер, недоброе утро
Однажды граф, имя которого в предании не упоминается, зазвал бродячих актеров в свой пражский дворец. Им было обещано щедрое вознаграждение.
После успешного выступления перед хозяином дворца и его слугами артистов пригласили поужинать. Стол поразил обилием и разнообразием яств, пива и вина даже повидавших многое на своем веку старых лицедеев.
— Ешьте за двоих, пейте за троих, так, чтобы на всю жизнь запомнилось вам мое угощение! — радушно заявил феодал.
Он даже осушил с гостями малый кубок вина. Потом, видимо, решив, что негоже такому знатному человеку сидеть за одним столом с артистами, попрощался с ними.
— Покидаю вас… Мне пора… Я приказал отвести вам для ночлега теплые, сухие покои. Переночуете, позавтракаете — и я заплачу обещанное за ваше прекрасное выступление. — Хозяин дома усмехнулся. — Надеюсь, век меня не забудете.
Он удалился, а довольные актеры набросились на еду и выпивку. Гуляли, веселились, пели, плясали да восхваляли владельца гостеприимного дома до глубокой ночи.
Проснулись они от страшной головной боли. Чтобы прийти в себя, комедианты попросили графских слуг принести им до завтрака пива. Но те нагло отказали.
— Странно, вчера эти прислужники были такими радушными, любое наше желание исполняли, а сегодня все какие-то угрюмые и в глаза не смотрят, — подметил один из актеров.
— Неужто за ночь отношение к нам переменилось? — отозвался другой. — Может, обратимся к хозяину — уж очень голова разболелась.
— Ох, братцы, невмоготу мне… — простонал третий актер. — А не подмешали ли нам во время застолья какой-нибудь дряни в вино или пиво?
От такого вопроса все переглянулись.
— А ведь могло такое произойти…
— То-то лакеи воротят от нас взгляды…
— Но зачем им это понадобилось? Ведь за подобное самоуправство может влететь от графа…
Размышления актеров нарушило появление слуги.
— Собирайтесь, да поживей! Хозяин ждет! — прикрикнул он.
— Завтракать?
— Нет, велено вам во двор выйти…
Актеры насторожились и молча последовали за слугой.
Обвинение и расправа
А во дворе уже выстроилась челядь. Молодцы, как на подбор, и все почему-то с палками и плетками в руках. Перед ними вышагивал граф. Его злой взгляд не предвещал ничего хорошего.
Увидел он актеров и рявкнул на весь двор:
— Очухались, бродяги?! Так-то вы, рвань чумазая, отплатили мне за доброту?
— Позвольте, но в чем мы провинились? — испуганно пролепетал один из актеров.
— Молчать, нечестивое племя! — снова рявкнул хозяин дворца и тут же зловеще ухмыльнулся. — Вчера вы лицедействовали, а сегодня я дам представление. Поглядим, чье веселее окажется! Ну-ка, всем раздеваться догола!
По его сигналу слуги обступили актеров, помахивая плетками и палками.
— Да за что нам такой позор? — снова подал голос кто-то из актеров. — Что вы собираетесь делать с нами?
— Обыскивать! — Граф сделал паузу и добавил: — Обыскивать, пока не найду золотой медальон. А затем накажу по заслугам вора. Ну-у, может, сами мне его выдадите?
Лицедеи встревожено переглянулись.
— Много лет мы вместе выступаем, и никто в воровстве не был замечен.
— На чужое добро не заримся.
— Живем только на свой честный заработок…
— Отпустите нас с миром… — нестройно заговорили актеры.
— Значит, не хотите выдать вора, — кивнул хозяин дворца и приказал слугам: — Раздевайте этих бродяг! Срывайте все с них! Ощупайте каждую тряпку!
Застоявшиеся молодцы радостно кинулись исполнять приказ.
Актеры попытались сопротивляться. Началась драка. Но силы были неравные. Вскоре избитые, окровавленные лицедеи лежали на земле, а слуги поспешно срывали с них одежду.
Граф внимательно следил за расправой и обыском.
Наконец ему все это
