Шрифт:
Закладка:
Мало того, что финские издания прошлись по нему ржавой пилой, заклеймив как неблагодарную сволочь и «кремлёвского пропагандиста», а попутно вспомнили и мою неожиданную прошлогоднюю победу над их гонщиком, хотя, мол, вообще все мои успехи в том сезоне следовало бы обнулить из-за той долбаной гематомы, — так ещё и проверки на картодром нагрянули. И если к оснащению и мерам безопасности придраться было трудно — настолько идеальными привык держать свои объекты Юрий Жумакин, то как раз финансовые документы принялись шерстить куда тщательней.
Что-то мне всё это напоминало… В прошлый раз отец, можно сказать, потерял всё и был вынужден начинать практически с нуля, и теперь я не желал повторения такой участи.
С учётом того, что на часть переводимых мне денег я докупал биткоины, у меня на кошельке находилось уже шестнадцать с лишним единиц этой криптовалюты. Однако на днях биток должен был упасть с сорока трёх до тридцати восьми тысяч рублей, и я сделал себе зарубку завтра же продать половину своих запасов и перевести отцу в Финляндию, пока его ещё вида на жительство не лишили. А так будет запас, чтобы спокойно уладить дела и всем вместе вернуться на родину…
* * *
…А пока что возвращался один я.
Почему именно в Питер, а не сразу в Москву? Да потому же, как и в прошлый раз, — ради безопасности. С «косогоровцами» я пока не списывался, так что не знал, как теперь обстоят дела. И мог лишь надеяться на мужество своих друзей и расторопность компетентных органов.
Кстати, надо будет в кои-то веки написать Косте. Вот только багаж получу…
Вышел из самолёта, добрался в толпе пассажиров до терминала Пулково-1, отстоял очередь у транспортёра, подхватил свой рюкзак и развернулся было, чтобы пойти к выходу и поймать такси, как вдруг…
— Ребята, а вы как тут все оказались? — спросил через пару минут, когда меня наконец перестали обнимать, хлопать по плечам и отпустили.
У троицы встречавших меня прямо здесь стартаперов морды были хитрющие и донельзя довольные, будто они только что, прямо перед моим прилётом выиграли миллион в лотерею.
— Ну мы же, блин, знали, как ты в прошлый раз прилетал, ты нам сам рассказывал, — смеясь, ответил Костя, на лице которого теперь не было двухнедельной щетины; значит, дела обстояли лучше, чем я ожидал. — Вот мы и подумали, что в этот раз ты поступишь так же. Тем более, что мы тебе не сообщали ни о чём, что произошло после твоего отъезда.
— Ну-ка, ну-ка? Заинтриговали. Что случилось-то? — поинтересовался я, поправляя лямку рюкзака на плече.
Костя и Соня переглянулись (Гордей просто стоял рядом, как будто вернувшись мыслями к своей технике), и бухгалтер нашего маленького предприятия, вздохнув, сказала:
— Семёнова арестовали. Вместе с главой охраны, который, кстати, по указке начальника и мутил нам воду. На нас кто-то хотел напасть в хостеле, где мы временно поселились… так вот, это Назимов — этот самый подручный Семёнова — его и нанял. Но после этого, видимо, решил выйти из игры, которую ему навязали. Несколько дней назад Семёнов смог-таки выманить его на встречу, и Назимов, похоже, собирался его там убить. Но как раз тогда обоих и повязали. В общем, всё на нашей стороне, доказательства более чем убедительные. В конце месяца суд, и я уверена, это дело будет за нами.
— Ясно. А что с тем контрактом, который вы подписали с Семёновым?
— Подали иск, чтобы признать его недействительным, — пожал плечами Костя. — Думаю, с этим проблем тоже не возникнет. Ну что, пошли? Когда там у нас поезд-то отправляется?..
— Погоди, а что с приложением? — спросил я, когда мы всё же двинулись вчетвером к выходу. — Есть перспективы? А то я ТЗ уже сколько не получал…
— Ой, да всё, — махнул рукой Костя, открыл дверь с большим встроенным стеклом и первым из нас вышел в облачное ингерманландское лето. — Баги я по отзывам все пофиксил, да и приборов мы зачем-то сразу бахнули полный комплект… Даже обновлять теперь, наверное, надо будет лишь в мелочах, адаптируя под новые марки… Автомобили разве что подключить, но это будет уже совсем другой уровень…
— Ну и наплевать, — сказал я и улыбнулся. — Думаю, «умный дом» можно пока отодвинуть на второй план. А насчёт автомобилей у меня есть другая — но, по-моему, не менее классная идея.
Воскресенье, 14 августа, Подмосковье
Мы стояли рядом, облокотившись на невысокий бортик, и смотрели на то, как мимо нас проносятся прокатные карты.
Небо было пасмурным, но дождя вроде не обещали. Дождь я любил, но ещё больше мне нравилась именно такая погода, которая обычно настраивала меня на задумчивый и меланхоличный лад.
Впрочем, как и сегодня.
По левую руку от меня стоял Игорь — мой прежний гоночный инженер, с которым мы вместе прошли предыдущий сезон от начала и до конца. Я так думаю, именно он был рад больше всего, что меня взяли в «трёшку», — ведь мы этого добились в том числе и при его участии.
Ну а сейчас…
— Сам-то что тут делаешь? — спросил я, когда очередной карт промчался около бортика, обдав нас порывом прохладного ветра, и усмехнулся: — Вряд ли присматриваешь кого-то мне на замену…
— Так я ещё в конце того года из «SMP Racing» ушёл, — ответил Игорь, глядя через затемнённые очки-«авиаторы» не на меня, а вдаль, на другой конец картодрома под открытым небом. — А так как гонки — по сути, единственное, в чём я смыслю, то вот, устроился инструктором в школу картинга. А ты сюда, наверное, по объявлению приехал, да?
— Ну да, увидел в сети пост, что тут будет что-то вроде любительского кубка, и решил, так сказать, тряхнуть стариной и покататься. — Фыркнул себе под нос, махнув в сторону трассы: — Вот где настоящие табуретки на колёсах-то…
— Ты так говоришь, потому что на них, в отличие от болидов, ни разу не побеждал, — улыбнулся краем рта Игорь. — Спешу огорчить: к нашим соревнованиям не допускаются те, у кого есть лицензия. Так что поездить сегодня у тебя вряд ли выйдет… Как сам вообще? Слышал, ты в Бельгии три подиума подряд взял…
— Было дело. У нашей команды вновь появился реальный шанс побороться в двух основных зачётах за первое место. Теперь всё будет зависеть
