Это был такой намёк, чтобы я пока посидела у себя и не мешала взрослым. Я кивнула и прокралась к себе. Но прежде чем закрыть дверь, я успела заметить, как Ханна повисла на папиной руке.

– О Корнелиус, мне кажется, эти спагетти станут моим новым любимым блюдом!

Папа, конечно, думал, что Валентин давно ушёл домой.

На самом же деле Винценц по-прежнему сидел в моей комнате на раскладном диванчике с книгой в руках.

Заметив меня, он отложил чтение и чуть склонил голову набок.

– Кто-то умер?

– Ханна Рудерер приехала. А папа сейчас готовит.

– О, мои соболезнования. Не принесёшь мне пару булочек?

Я села на кровать и переплела пальцы друг с другом.

– Там нет булочек, только спагетти с тунцом.

– Тогда понятно, почему ты такая мрачная.

– Проблема не в этом.

– А в чём?

– Ни в чём.

Винценц мягко улыбнулся.

– Раз ни в чём, тогда, может, и нос вешать не стоит?

Я посмотрела в сторону, чтобы не встречаться взглядом с Винценцем.

– Я ненавижу прощания… Особенно если они навсегда, – еле выговорила я, чувствуя, как глаза медленно распухают от слёз. Сейчас они просто взорвутся. Нет. Только не плакать. Только не плакать. Только не плакать. – Шоколадку хочешь? – попыталась я быстро собраться с мыслями и протянула ему плитку. – С нугой. – Не плакать. Не плакать. Не плакать. Бесполезно. По щеке скатилась слезинка. Я шмыгнула носом и поспешно вытерла глаза, надеясь, что Винценц ничего не заметит.

Но от него это, конечно же, не ускользнуло. Я уронила шоколадку, он тут же наклонился и поднял её с пола.

– Эмма, милая, мы ведь всё обсудили. Мы должны быть благоразумны.

– Не хочу быть благоразумной! Ненавижу это! – всхлипнула я, хотя и пыталась держаться.

– Я тоже не в восторге, – ответил Винценц. – Но это наш последний вечер вместе. Если, конечно, твой план сработает и ты сможешь убедить Ханну Рудерер сотрудничать. В чём я не сомневаюсь, потому что ты очень умная юная леди. Не стоит сейчас предаваться скорби. Давай-ка лучше разделим шоколадку.

Хотя я чувствовала себя, мягко говоря, паршиво, но спагетти с тунцом на этот раз получились действительно вкусными. Я отправила очередную вилку в рот и покосилась на розовую сумку для ноутбука, валявшуюся на диване. Что ж, это очень хорошо. Таким образом оставался шанс, что Ханна принесла сюда оригинальную рукопись «За двадцать минут до полуночи».

– Над чем ты сейчас работаешь, Ханна?

– Ты это о чём? – Ханна рассеянно разглядывала свой бокал с вином. Затем сделала большой глоток и посмотрела папе прямо в глаза. Просто с ума сойти можно. Влюблённые взрослые ведут себя в десять раз хуже, чем подростки…

– Ну ты сейчас пишешь новый роман? – спросила я, небрежно подцепляя ещё порцию спагетти.

Ханна улыбнулась папе. Алло? Она вообще меня слушает? Я ей вообще-то вопрос задала! Но, похоже, она об этом уже забыла. Тут ещё папа взял её за руку. В этот момент они оба просто сияли, мысленно пребывая в каком-то далёком мире радужных пони и облаков из розовой сахарной ваты. А я, между прочим, сидела тут же, на диване.

– Ханна? – окликнула я, напоминая о своём присутствии.

– О да. – Ханна быстро отвела взгляд и покраснела. Вот и всё, пони разбежались, облака рассеялись.

Папа тотчас уткнулся в свою тарелку со спагетти, не произнеся ни слова.

– Да, я пишу сейчас новую книгу. – Ханна снова взяла вилку. – Это снова романтическое фэнтези. Но больше пока сказать не могу, это секрет. Надеюсь, ты понимаешь?

Ух, прекрасно. Всё складывалось точь-в-точь, как предполагала Леона.

– О, звучит захватывающе. Ты свои книги на этом ноутбуке пишешь?

Ханна посмотрела, куда я показываю.

– Ах да. Это мой рабочий ноутбук.

– На нём ведь и черновики сохранены? – спросила я.

– Ну да… Почему ты спрашиваешь?

– Да так. Я просто прочитала всю трилогию «За двадцать минут до полуночи», и теперь я твоя фанатка.

Папа даже поперхнулся.

Но Ханне это очень польстило.

– Надо же, как мило!

– Ага. – Я улыбнулась. – И ещё… Насчёт того инцидента у бабушки с дедушкой… Мне жаль. Я не должна была себя так вести. Я вижу, что папа очень тобой дорожит, и раз он выбрал тебя, я принимаю его выбор. – На миг я задумалась, достаточно ли это вежливо и дружелюбно. Леона сказала, что нужно завоевать доверие Ханны. В конце концов, мне предстоит рассказать ей о текстовом прыжке, так что надо её подготовить. Может, конечно, стоило ещё и тортик испечь, как предлагала Леона…

– Спасибо, Эмма, – к моему облегчению, ответила Ханна. – Мне, кстати, тоже очень жаль. Нам с Корнелиусом, – она строго посмотрела на папу, – следовало рассказать тебе всё гораздо раньше.

– Ладно, не страшно, – успокоила я. Так, хорошо. Кажется, пока всё идёт по плану. И меня это даже немного насторожило. До сих пор все наши планы в последнюю секунду рушились. Но если всё и дальше будет нормально, я уже очень скоро посвящу Ханну в детали нашей истории. Хотелось бы надеяться, она поможет.

Однако я решила не делать этого в папином присутствии. Было бы лучше, если бы он по-прежнему ничего не знал о текстовом прыжке. Он же такой впечатлительный! И пожалуй, он уже достаточно пережил.

Значит, надо устроить всё так, чтобы мы с Ханной остались наедине.

– Кстати, раз ты прочитала мою трилогию, можно поинтересоваться, кто твой любимый герой? – продолжала тем временем Ханна.

– Винценц, – ответила я, не задумываясь, и снова потянулась за спагетти.

– Правда? – удивилась Ханна. – Но ведь Винценц не слишком хороший парень.

– А что не так? – Я пожала плечами.

– Ну… – Ханна запнулась. – Он ведь хочет убить своего брата!..

– Как по мне, Винценц очень хорошо прописанный персонаж, – в разговор неожиданно вмешался папа. – В какой-то момент даже начинаешь сомневаться, может, не такой уж он и злодей. Может, всё-таки в нём есть хоть капелька порядочности. И разве не интересно было бы посмотреть на всю ситуацию с его стороны? – Он наклонился к Ханне и рассмеялся. – Может быть, тебе стоит написать спин-офф с точки зрения Винценца, а? Разве это не забавная идея?

– Кто знает, может быть, я давно над этим работаю, – хихикнула Ханна. – Я вообще люблю злодеев! Они такие непредсказуемые и неоднозначные. А ещё очень загадочные. Совсем как тот странный старик с моноклем, вы же видели его тогда, на мероприятии?

– Да-да, этот старый чудак, – закивал папа.

– Вот и я об этом тоже, – подтвердила Ханна. – Мне от его взгляда не по себе становилось, точно он смотрел прямо в душу! Возможно, он станет прототипом антагониста в одной из моих новых книг. Но знаете, что странно? У меня такое впечатление, что он не пропускает ни одного моего мероприятия. Может, он просто самый большой мой поклонник. Из мужчин.