Я с болью наблюдал за печальными руинами одного из самых знаменитых и прекрасных Девяти городов и знал, что лорд Хакатри разделял мои чувства. Там, где когда-то кипела жизнь, а купцы доставляли товары на своих быстрых кораблях в самые разные земли вдоль побережья, теперь осталось не более тысячи жителей, по большей части новых смертных поселенцев. Кементари и его горожане прежде процветали благодаря пряностям и великолепным тканям, прибывавшим на кораблях в порт. Теперь они существовали только благодаря козам и овцам, что паслись на склонах холмов в центре острова, а также ферм, где выращивали зерно и овощи.

Несмотря на все сложности, зида'я из Кементари гордились своим прошлым, однако мой господин никак не мог помочь им открыто. Поэтому он сделал тайный дар правителям острова – значительную сумму золотом, которую мы взяли с собой, чтобы иметь возможность спокойно прожить в землях смертных. Мы оставили золото в разграбленном Храме Свидетеля так, чтобы они его не нашли до нашего отъезда. Надеюсь, оно им помогло, в особенности моему народу тинукеда'я, которые по большей части добывали пропитание рыбной ловлей с маленьких лодок или в каменоломнях острова. Когда мы медленно двигались обратно по разбитой дороге, ведущей к порту, я слышал крики рыбаков, тинукеда'я и смертных и вспомнил слова Инелуки о том, что очень скоро смертные вытеснят зида'я.

После Кементари мы снова сели на корабль и направились на юг, и теплым утром Луны Черепахи вошли в крупный порт, называвшийся Наббан, сердце огромного королевства смертных.

Когда я наблюдал за кипевшей жизнью громадного порта – большие корабли стояли на якоре, точно спящие утки, сотни маленьких лодок носились взад и вперед, словно водомерки, – меня поразили размеры Наббана и почти невыполнимая задача, которую мы надеялись тут решить. Я никогда не видел смертных в таких количествах, более того, даже не мог представить, что их столько на свете, не говоря уже о том, чтобы поместиться за стенами города, выстроенного на нескольких холмах. Возможно, здесь имелись целители, способные нам помочь, но как их отыскать?

Лорд Хакатри был одним из самых известных зида'я, и высокопоставленные сановники Наббана уже нас ждали, чтобы приветствовать. Их одежда не слишком заметно отличалась от того, во что одевались эрны и другие смертные северяне, если не считать сшитых на заказ разноцветных плащей из более тонких и лучше выделанных тканей. Многие носили шляпы из крашеной шерсти, некоторые весьма необычной формы, они не защищали от солнца или дождя, и, казалось, их сделали с одной целью: позабавить всех.

Аристократы, которые встречали нас в доке, сказали моему господину, что его пригласили в Санцеллан для аудиенции с императором – странное слово, заменявшее короля, я полагаю. Хакатри весьма церемонно их поблагодарил и сказал, что слишком плохо себя чувствует и будет рад отложить эту честь до того момента, как поправится, и что он прибыл в Наббан для исцеления от ран.

Сановники, которые нас встречали, вероятно, распространили слух о плохом здоровье моего господина, потому что уже на следующий день после прибытия в наш дом рядом с портом стали приходить дюжины и дюжины жителей Наббана, предлагавших помощь лорду Хакатри. Практиковавших философов и целителей мой господин соглашался принять, но большинство тех, кто каждое утро появлялся у наших дверей, интересовала лишь возможность поговорить с настоящим лордом зида'я. Или заявлялись сомнительные лекари, которые пытались всучить нам мази и обычные настойки на растениях, кровь животных, землю с кладбища и даже менее аппетитные вещи, глупейшие средства, способные скорее убить пациента, чем помочь. Каждый день я тратил часы, чтобы в армии жуликов и простаков, желавших увидеть Хакатри, найти одного или двух целителей, достойных общения с ним. В конечном счете даже лучшие умы огромного города смертных не смогли предложить ничего нового.

Кроме хранителя врат Хакатри, у меня имелись и другие многочисленные обязанности. После того как Инелуки вернулся в Асу'а, с нами осталось всего несколько слуг, следивших за самыми необходимыми потребностями моего господина, я стал единственным, кто мог его успокоить, когда боль становилась особенно сильной, и мы провели вместе много ночей, когда раны не давали ему уснуть. Иногда мы беседовали, в другие моменты мой господин не мог говорить, и тогда я читал его любимые стихи, Тайя и Бенхайя-Шоно, или из «Хроник истории Новых земель» Дириту, а он лежал и дрожал в своей постели.

Утратив доверие к смертным целителям Наббана, я твердо решил отыскать для Хакатри целителей из моего народа, как советовала леди Она. И даже мой господин согласился, что связь тинукеда'я с Морем Снов и Садом может дать шанс отыскать средство против драконьей крови. Но впервые с того момента, как хозяйка Вороньего Гнезда в первую ночь, проведенную в их замке, пристыдила меня, я по-настоящему жалел, что не владею языком своих предков – ведь большая часть ниски говорила лишь на смеси вао и местного наречия смертных, что делало мои поиски раздражающе медленными и полными непонимания, но я не сдавался, каждый день оставляя лорда Хакатри на долгие часы – о чем постоянно переживал, поскольку не доверял слугам и считал, что они не способны правильно за ним ухаживать. В сопровождении одного из стражей моего господина я ходил на рынки, в таверны и гильдии Смотрящих-на-Море в поисках тех, кто мог бы нам помочь.

Я стер до крови ноги и задавал вопросы множеству людей на побережье Наббана, пока не охрип, но то, что я искал, пришло к нам само. Мы провели в Наббане уже довольно много времени – миновали Луны Черепахи и Петуха, когда на нашем постоялом дворе появился молодой мужчина ниски.

– Меня зовут Фен Хаша, – сказал он. – Я слышал, ваш господин ищет истинного целителя.

– И вы такой целитель? – спросил я.

Он с улыбкой покачал головой.

– Нет. Но моя тетя – величайшая целительница всего Юга.

Нас, тинукеда'я, иногда в насмешку или если хотят оскорбить, называют «подменышами», но в этом имени имеется известный смысл, ведь в нашей природе приспосабливаться к окружающему миру. Те из нас, что живут в далеких северных землях, становятся бледными и лучше переносят холод. А те, что поселились рядом с океаном, как народ ниски, часто похожи на морских существ. Звучит странно, но это правда. А те, кто, подобно мне, рождаются и живут среди зида'я, всегда больше похожи на бессмертных, чем остальные тинукеда'я. Но пришедший ко мне Фен Хаша родился в общине Смотрящих-на-Море Наббана, и у него имелись все характерные признаки: большие глаза с тяжелыми веками, длинные руки с огрубевшей кожей – я даже мог бы сказать с чешуей – и такая же шея.

Я не был готов сразу поверить незнакомцу, хотя Фен Хаша сказал, что его тетя, Фен Йона, являлась знаменитой целительницей, которая вылечила множество людей, как богатых, так и бедных, смертных и многих других.

Он не попросил предварительную плату, что избавило меня от части подозрений, а когда я захотел, чтобы он назвал тех, кто мог поручиться за мастерство его тети, он произнес сразу несколько имен, что также показалось мне хорошим знаком.