Шрифт:
Закладка:
Исследователей беспокоит утверждение в Одиссее, 19: 179, что Минос начал править Кносом (Кноссом), когда ему было девять лет. Древние цари должны были напрямую общаться с богами. Столь важные функции требовали со стороны царей зрелости. Однако Минос — это особый царь. Он получил это право от Зевса («собеседник Крониона мудрый» (Одиссея, 19: 179). Удивительная роль Миноса подкрепляется и фактом, что в столь нежном возрасте девяти лет он был в состоянии выполнять роль царя.
Нравы и обычаи, взятые из реальной жизни, часто общие для героев Гомера и Ближнего Востока. Когда Нестор видит Агамемнона бродящим в ночи, он спрашивает, не ищет ли тот друга или сбежавшего меска (мула или лошака) (Илиада, 10: 84). Это имеет некую параллель с блужданиями Саула в поисках пропавших ослиц (1 Цар., 9: 3). (Связь весьма отдаленная — Саул еще не был царем, а Нестор просто спросил (спросонья, «голову с ложа поднявши»). — Ред.)
В Одиссее, 24: 214–320 Одиссей решает испытать своего старого отца Лаэрта. Обратим особое внимание на строку 240, где Одиссей принимается выведывать «притворно-обидною речью» нужную информацию у престарелого отца. Лишь в 24: 318–319 Одиссей не выдерживает, чувствуя сострадание к отцу, вынуждающее его прекратить обманывать Лаэрта и сказать ему правду. Мотив поддержания невинных или любимых людей в неведении и беспокойстве перед тем, как сообщить им счастливую правду, появляется в египетской истории о Красноречивом поселянине и в библейской истории Иосифа.
Наставления поберечь чувства женщины, чтобы печальная весть не заставила ее страдать от излишних слез, — часть этого репертуара. Крет говорит своему сыну Илху не сообщать Октавии, что он (Крет) тяжело болен, потому что она так чувствительна (Угарит, 125: 31–35). Подобным образом Телемах приказывает Эври-клее не говорить Пенелопе о его отъезде одиннадцать — двенадцать дней, чтобы «от плача у ней не поблекла свежесть лица» (Одиссея, 2: 376).
Когда сын Зевса (по другой версии, внук сына Зевса, также Сарпедона) Сарпедон встречает свою судьбу, Зевс выражает горе по своему сыну, который должен погибнуть от руки Патрокла, и «росу кровавую с неба послал на троянскую землю» (Илиада, 16: 459–461). В Египте функция осадков с неба заменена Нилом, который оплодотворяет почву. Соответственно, библейская кровавая река (Исх., 7: 19–25) — это еврейский (на египетской земле) эквивалент «кровавой росы» в Илиаде. У нас есть коренные египетские высказывания этого способа выражения несчастья: например, «поистине река крови» (что есть пессимистическое описание Египта).
Еще одна из «казней египетских» также находит параллель у Гомера. Ахейцы, сражающиеся за тело погибшего Патрокла (Илиада, 17: 366–369), окутаны мраком, хотя все другие бьются «под воздухом ясным» (Илиада, 17: 370–373). Надо помнить, что «тьма египетская» также была селективной. Египет был окутан тьмой, за исключением жилищ евреев, в которых «был свет» (Исх., 10: 21–23).
Во времена кризиса всегда в реальной жизни раздражает, если кто-то тратит драгоценное время на вспоминания, обращения к прошлому. И все-таки длительные воспоминания в критической ситуации — это некое приспособление эпоса, чтобы повысить напряжение, в котором находится читатель. Пространные воспоминания Нестора в Илиаде, 11: 655–761 напоминают нам воспоминания Утнапишти о потопе в эпосе о Гильгамеше (табличка 11). В обоих случаях поэты привносят монолог, чтобы довольно эффективно донести до читателя главную проблему.
Брови на лице называются «черными» в отрывках Илиады, 1: 528; 17: 209 и т. д. В угаритском эпосе о Крете у героини Хурраи брови из лазурита. Также в египетском тексте о моряке в Сказке потерпевшего кораблекрушение у змея брови (и борода) из лазурита. Скульпторы древнего Ближнего Востока часто инкрустировали брови своих статуй лазуритом.
По всему Ближнему Востоку, как мы уже заметили, красный цвет (фактически красновато-коричневый) — это цвет, уместный для мужчин, а светлый — для женщин. Частота находок красной охры в местах раскопок древних городов предполагает, что мужчины красились соответствующим цветом (охру использовали еще первобытные люди. — Ред.). На картинах Египта и Крита весьма часто встречаются темно-красные мужчины и светлые женщины. Воины на картинах этрусков красного цвета. Крет красил себя краской, чтобы подготовиться к церемонии. А двое самых героических евреев Ветхого Завета — Исав и Давид — изображаются красными от природы, тем самым показывая, что они рождены героями. Цвет xanthós (золотисто-желтый) в применении к героям вроде Ахиллеса, возможно, означает не только «белокурый» или «светловолосый» (белокурым, как и все индоевропейцы (до определенного смешения), был и филистимлянин Голиаф (1 Цар., 17: 42), но и красноватый. По тому же принципу leuk-ṓlenos (буквально «белорукая») прилагался к богиням и женщинам. Плутарх (Древние обычаи спартанцев, № 2 в томе III издания Лёба Moralia. С. 439) утверждает, что спартанцы носили красные одежды, потому что красный цвет — мужской, а также он обладал свойством пугать неопытного врага и не выдавать цвет крови в случае ранения.
Наилучшим примером крупного эпизода в греческом эпосе с близостью к известным восточным источникам как в целом, так и в деталях является история Одиссея в стране феаков. Огромная волна Посейдона разметала плот Одиссея, который он