Лес был здесь сотни лет назад и еще будет здесь, если на планете случится завтра. Он проживал свой цикл, делая новый виток в спирали мироздания. Помнил все, был мудр, умиротворял и вдохновлял. А я впитывала его энергию уже шестой год, с тех пор, как начала работу в больнице РАН. В теплые дни я ловила свободные минутки, открывала окно своего кабинета настежь и присаживалась на широкий подоконник. Это был мой способ медитации.

Сейчас, сидя в любимой позе, я вертела в руках маленького бумажного котенка, который оказался на моем столе последним, еще в ноябре. Я забыла убрать его в стол перед отъездом в отпуск, а когда приехала, так и не смогла убрать. Он стоял на моем столе все это время сначала как назидательное напоминание, а теперь… теперь как доброе воспоминание.

У каждого свой способ привести мысли в порядок. Я созерцала простые явления, а Дино делал оригами. Как это смешно. Поначалу я считала, что он старается меня впечатлить таким образом. Каждая новая поделка, которая периодически отыскивалась среди моих бумаг, отправлялась в урну. Но однажды я увидела, как на собрании проекта, внимательно вслушиваясь в предложения коллег, Дино машинально и не глядя что-то делает с листком бумаги. После собрания на столе переговорного кабинета осталась пара бумажных журавликов. С тех пор рука не поворачивалась выкинуть его оригами.

Показушные ухаживания и подколки прекратились с его дня рождения. Не знаю, где его перемкнуло, но с тех пор мы общались нормально, по-человечески, — так, как я хотела чтобы было с самого начала. До середины ноября он относился ко мне как к старой подруге и коллеге.

Но оригами остались. Это не было жестом ради жеста. Из-за обилия работы мы очень редко пересекались в сентябре и октябре. Дино приносил мне частичку себя, словно говорил: "Веснушка, я здесь. Я рядом." В этом был весь Дино.

Бумажные фигурки продолжали встречать меня каждое утро вплоть до отъезда… И…

Зазвонил телефон. Я ждала звонка от Виталия Сергеевича. Но это был не он.

— Елена Михайловна, доброе утро! Это Роман Корнеев.

— Доброе! Можно просто Лена и давай на ты. Что случилось?

— Есть десять минут? Это касается аппарата.

— Да.

— Извини, что беспокою тебя этим. Роберт Фултон закончил сборку прототипа в США. Программисты выполнили свою часть, но у них какая-то нестыковка. Они утверждают, что всему виной конструктив аппарата. Надо выяснять, но мы не знаем, к кому обращаться для согласования решений.

— Бог мой… — я схватилась за голову и присела в кресло.

— Мистер Риччи не вышел на связь?

— Нет, Ром. Никто из руководства не в курсе, где он.

— Слушайте, о нем уже пять месяцев не слышно. Что говорят официальные источники?

— Пресса считает его пропавшим без вести, но представитель Ricci Enterprise заверяет, что нет поводов для беспокойства. Проект продолжается и все обязательства по контракту будут выполнены холдингом… Это все, что я знаю.

— Ясно. Тогда остается открытым вопрос, кто будет принимать важные решения в отсутствие мистера Риччи.

— Ты сможешь выполнить эту роль как ведущий инженер?

— Боюсь, что нет. У нас конфликт интересов с Фултоном. Он считает себя главным, не воспринимает меня, но плохо знает процесс операции и задачи, которые должен выполнять аппарат. Я вижу, что мы движемся в никуда.

— Давай поступим так. Через два часа у меня операция, нужно подготовиться, так что я смогу только вечером. На шесть часов назначай звонок с нашими и с американской частью, и Роберт обязательно чтобы был. Попробуем решить без Риччи.

— Хорошо. Спасибо. Вышлю данные на почту.

— До связи.

Шторм возвращался. В декабре было затишье, потому что все думали, Дино все еще в заслуженном отпуске. После январских праздников случилась буря с волнами паники, потому что позвонил Роберт и сказал, что он не может выйти с боссом на связь. Виталий Сергеевич метал громы и молнии, потому что это могло означать разрыв контракта. "Мало ли, что американцам придет в голову," — причитал он. — "Вдруг коварные русские похитили Риччи и сделали из него борщ?!" Тучи сгущались, потому что к концу февраля один американский журналист опубликовал независимое расследование о пропаже миллиардера. В статье фигурировали данные спутниковых систем и банковских транзакций. Они говорили о том, что Дино исчез с планеты Земля, будто растворился в морской пучине. Желтая пресса шумела о том, что Риччи покончил с собой из-за неразделенной любви, — неужто Ванесса развела эти слухи. Но при всем этом его заместитель в США был тихой гаванью, где собрались все корабли нашего проекта. Он излучал спокойствие и заверял, что все в силе де-юре и де-факто. После нескольких месяцев непогоды и проволочек было решено продолжить работу как есть, потому что проект был хорошо спланирован, каждый знал свою роль и делал свою часть работы.

Среди всех этих "потому что" я никак не находила успокоения. Меня штормило от мысли, что мог натворить импульсивный Дино после того дня. Я запрещала себе об этом думать, чтобы не утопиться в кувшине вина и бесполезных терзаний. Просто продолжала жить по инерции, как и жила до этого. Была ли я рада, что Дино исчез из моей жизни, как я того желала в тот злополучный день, улетая с острова? Один писатель сказал: "Будьте осторожны со своими желаниями — они имеют свойство сбываться."

Я обреченно поднялась из кресла. Не время распускать слюни. Любой план, даже самый продуманный, рано или поздно дает осечки — теперь нужно разобраться в этом без его создателя. Я злилась на Дино за то, что он бросил проект, не довел начатое до конца, но имела ли я право злиться?

Только собралась выходить из кабинета, как раздался очередной звонок.

— Да.

— Здравствуй, Лена, дорогая. Я договорился! Препараты будут!

— Виталий Сергеевич, вы волшебник!

— Да, да. В голубом вертолёте. Только вот эскимо будет не сразу. Не все так просто. Их спишут через третье колено. Срочно позвони экономисту из областной больницы, обещали помочь. Запиши номер, а то я за рулем.

— Секунду.

Я схватила ручку и заметалась взглядом по столу в поисках бумаги.

— Погодите, стикеры кончились.

Открыла подряд несколько ящиков, поворошила клочки оригами в одном из них и не найдя свой ежедневник, кое-как, прижав мобильный плечом, развернула котенка, которого все еще сжимала в руке.

— Да, диктуйте, пишу!

Я набрала указанный номер, договорилась с экономистом и записала на том же листке список препаратов, которые нужно занести в базу.

Решение по финансированию нашей больницы фондом RE было заморожено, потому что на документах требовалась подпись Риччи и никто за него не мог подписывать бумаги такого уровня. Так что мы продолжали работать по старинке, как могли. Сегодня удачный день! Наконец-то не придется докупать все необходимое для операционной вскладчину! Как же это прекрасно!