Шрифт:
Закладка:
Пока два брахмана буйствовали, остальные просто копили силы. Воины прикрывали чародеев, те же изредка огрызались во врага. Абтармахан и Брафкасап сметали мертвецов десятками, мы же сосредоточились на врагах более опасных – дошанах. Стоило хоть кому-то из этих тварей показаться и выделиться среди толпы себе подобных, как в него тут же летело несколько магических снарядов. Я не бил чем-то крупным или масштабным: силы нужно было экономить. Вместо этого во всех немёртвых недоличей срывались целые небольшие серии из лезвий ветра, которые я за время своих странствий отработал до такого уровня, что мог создавать обычным взмахом руки. Вместе с простыми воздушными заклинаниями летели вперёд и огненные стрелы. Их я заготовил порядочно: больше двенадцати штук. На одного дошана требовалось одно попадание, чтобы сильно повредить. Из-за расстояния попасть было не так-то и просто, поэтому в основном я мазал. Но точно могу сказать, что трое были на моём счету.
«Грандиозное сражение», каким бы оно ни казалось страшным, потихоньку заканчивалось. Буйство двух монстров-брахманов сложно пережить даже полутора тысячам мертвецов. Если бы те имели возможность зажать монструозные фигуры ящера или змея, то ещё куда ни шло, но в данном случае оба брахмана сражались лишь с ограниченным количеством противников, вынужденных держать лагерь в кольце. Несколько десятков джунуюдха, разбившись по отрядам, вышли из-за укреплений и отправились добивать уже сильно разреженных противников.
– Это было просто, – фыркнул стоявший недалеко от меня сатьян. Молодой, кстати: лет тридцать пять, наверное. Не особо сильный, но достигнув в таком возрасте своего звания, он стал претендентом на вступление в Совет Коллоннады. Лет через тридцать, наверное.
– Не спеши, – машинально отзываюсь. Во-первых, потери всё же были: дошаны убили не меньше полутора десятков человек. Во-вторых, камни, которые кидали мертвецы, всё же по кому-то попадали. Не смертельно, но могли и сломать что-нибудь при неудачном падении. К тому же, я, кажется, слышал позади ржание. Вероятно, по лошадям попадания были куда как более частые и неприятные. И в-третьих, о чём я беспокоился больше всего, так это о том, что нас просто заманивали в ловушку. Собственно, именно поэтому Абтармахан сказал магам и джунуюдха беречь силы: это может быть далеко не конец. И да. В Совет этому сатьяну точно пока ещё рано, раз эти мысли витают в голове у меня, а не у него.
– С чего бы? – насмешливо спросил он.
– С того, – мрачно указываю пальцем вперёд. Рядом слегка проявился Шак’чи, начав издевательски верещать, подпрыгивая на месте и тыкая пальцем в ту же сторону. Сатьян сначала не понял, на что мы указываем, но потом, приглядевшись, увидел, что на холм неподалёку поднимаются фигуры людей. Живых людей, судя по всему.
– Выродки Эмуши!
– Они самые, – киваю. – И в этот раз пришли сами. А раньше мертвецов посылали. Знаешь, что это значит?
– Что?
– Что мертвецов с ними теперь намного больше, – сузил я глаза.
Брахманы отошли назад в лагерь, который всё сильнее старались укрепить жрецы-строители Имхотепа. Абтармахан начал тихонечко передавать ману из Шивкамути Брафкасапу, хотя для всех они просто что-то делали с непонятным артефактом на шее Огненной Кобры. Шак’чи словно с ума сошёл: он проявлялся в воздухе полупрозрачным силуэтом и весело прыгал, насмешливо хлопая лапами друг о друга, показывая на всё прибывающих эмушитов и их мертвецов, а затем опять исчезая. Сатьян, вставший ко мне несколько ближе, тихо сказал внезапно охрипшим голосом:
– Сколько же их тут, о, Великая Тысяча?!
– Больше, чем было, – мрачно замечаю. Перед моими глазами внезапно встали старые воспоминания о войне с куклусами. Тысячи обезображенных тел зомби-полудемонов, оскаленные полугнилые пасти, когда-то давно бывшие ртами. Заострившиеся зубы… Но не это главное. Главное – число. Огромные орды миньонов, возглавляемые некромантами архимага-ренегата. И теперь снова.
На этот раз нас никто не окружал: было незачем. Брали скорее в полукольцо. Если бы нам пришла в голову дурацкая идея покинуть лагерь и побежать, то далеко бы мы от такого количества нежити не убежали бы. От мертвецов необходимо отступать, маневрируя, прячась в складках местности, проходя через овраги, буреломы, рощи и леса. Ими управляют некроманты. И некроманты не всегда правильно могут идти по следу. Но когда они настолько близко, оторваться и запутать следы не получится. А дальше неутомимость мёртвых победит жажду жизни живых. К тому же, в нашем тылу наверняка есть пара сотен мертвецов, которые если что нас задержат. Хотя тут и задерживать нет смысла.
Когда мы ставили этот лагерь, то выбирали казавшееся в то время довольно удачным место: равнинное поле, заканчивающееся холмом метрах в шестиста. Впереди поворот дороги, уходящей за рощу. Примерно оттуда и должны были появиться в тот момент враги. Позади лес, но он начинается километрах в двух. Холм находится справа от дороги по ходу нашего движения. А роща впереди, получается, продолжается влево эдаким полукругом, ограничивая поле с той стороны примерно в километре от нас. Как ни крути, а со всех сторон открытое пространство. Казалось бы, и подойти незаметно невозможно. Ага. Так оно и есть. Если у врага была бы тысяча бойцов, то незаметно не подойти. Даже двумя-тремя тысячами не подойти. Только вот парадокс: чем их армия больше, тем незаметнее она двигается. Почему? Потому что той громадине, которая выходила к нам, не надо было подбираться незаметно под самые стены хлипкого лагеря. Ей даже на то расстояние, куда встали мертвецы-камнеметатели, подходить было не нужно.
Огромная шагающая вразнобой масса мертвецов подходила со всех сторон. Среди них были мужчины, женщины, дети, животные… Не было только птиц. Кажется, крысы ползали прямо по телам этих мёртвых воинов. И хорошо, если крысы живые. Но, подозреваю, это не так. Я стоял, как обычно, босым, так что первым ощутил, как подрагивает тихонечко земля от поступи армии дикарей. Впрочем, сейчас мы могли лицезреть настоящее величие народа, который высокомерно называли диким. Хотя, не сказал бы, что эмушиты в этот момент перестали видеться мне дикими, но теперь они действительно внушали страх. Я не знаю, сколько там было мертвецов. Может – десять тысяч. Может – двадцать. Но точно не меньше. Сплошная река полугнилых, доносящих до нас даже в отсутствие ветра чудовищный смрад разлагающихся тел, некоторые из которых раздулись от трупных газов, текла и текла, не прекращаясь. Немалая часть врагов явно скрывалась
