Шрифт:
Закладка:
Я прекращаю читать и несколько раз моргаю. Нет, не каштановым. Светлым. Граф – блондин. Возвращаюсь к сцене, но, как бы ни старалась, граф не становится блондином, впрочем, как и графом. Это Эллиот. А женщина, с которой он собирается заняться любовью, не рыжеволосая гувернантка, а девушка с черными волосами – я.
С разочарованным стоном я снова захлопываю книгу и отбрасываю ее в сторону. Только сейчас понимаю, насколько мне стало жарко, под мышками и за шеей скапливается пот. Признаю, у меня не было любовника вот уже несколько месяцев… с тех пор как Освальд… Но чтение любовных сцен редко приводит меня в такое возбуждение и трепет. Остается только одно. Нужно немедленно выйти на улицу.
Я поспешно натягиваю ботинки, накидываю плащ и бегу к своей двери. Распахнув ее, я чуть не натыкаюсь на стену и лишь спустя пару мгновений осознаю, что стеной мне показался Эллиот, стоящий перед моей дверью с занесенным кулаком, словно он хотел постучать. Я вздрагиваю и делаю шаг назад. Надеюсь, он не видит, как пылают мои щеки, при взгляде на него мой живот крутит от возникающего чувства вины. Заметит ли он блеск пота на моем лбу? Признаются ли мои глаза, в каких компрометирующих позах я представляла нас всего несколько секунд назад?
Я собираю волю в кулак, загоняю сомнительные вопросы в глубь сознания и стараюсь вести себя нормально.
– Эллиот, – выпаливаю я с большим придыханием, чем мне бы хотелось, – что ты здесь делаешь?
Он опускает кулак и чуть пятится. На нем те же рубашка и брюки, в которых он пришел на занятия танцами, протез все еще на месте.
– Пришел проведать тебя. Ты так внезапно покинула обеденный зал, и я с тех пор тебя не видел.
– Проведать? Зачем меня проведывать? Просто… предстоит еще столько работы. Я не могла себе позволить сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как ты танцуешь. – Последние слова кажутся слишком грубыми.
Он оглядывает меня с ног до головы.
– Ты собиралась выйти на улицу?
– Ну, я… – Я знаю, что произойдет, если я отвечу утвердительно. Он предложит составить мне компанию, и мне придется идти с ним бок о бок. Сейчас я этого не вынесу. – Собиралась, но передумала. Лучше останусь в комнате и лягу спать пораньше.
Я жду, что он уйдет, но Эллиот лишь хмурит брови. Он внимательно меня изучает, и перед мысленным взором тут же всплывают пикантные фантазии о его глазах всего в нескольких дюймах от моих собственных, о его губах, прижимающихся к моим…
Мной одолевает желание, и я отвожу взгляд, поджимая губы.
– Что-то не так, – говорит он низким голосом и заметно напрягается. – Что случилось?
Его вопрос застает меня врасплох, и я понимаю, что должна исправить положение. Нужно солгать. Быстро. Озираясь через плечо, замечаю брошенную мной предательскую книгу. Делаю самое печальное лицо, какое могу, и наконец смотрю на Эллиота.
– Закончились книги для чтения. Все мои книги остались дома, и с тех пор, как я здесь, я прочитала всего одну историю. Мне… трудно справляться со сложностями без хорошей книги. Вот и все. Беспокоиться не о чем.
Он расслабляется.
– Не знал, что ты такая заядлая читательница. Прости. Стоило сделать это раньше.
– Ты о чем?
Он поворачивается и машет, чтобы я следовала за ним.
– Идем. Пора тебе познакомиться с моей библиотекой.
Он произносит это с насмешкой, но для меня его слова – заклинание, которому я повинуюсь, не задумываясь.
– Библиотека, – повторяю я благоговейно.
Помнится, он говорил о библиотеке, когда показывал мне поместье, но увидеть мне ее так и не довелось.
Эллиот смеется:
– Это одна из самых жестоких шуток проклятия.
Понятия не имею, что это значит, но тем не менее следую за ним по знакомым коридорам и лестницам. Мы добираемся до крыла, в которое я не ходила, и почти уверена, что оно находится рядом с личными покоями короля. Пока мы медленно и размеренно шагаем по коридору, я удивляюсь, насколько здесь чисто. Похоже, обитатели, которым я поручила уборку, отнеслись к своим обязанностям со всей серьезностью и решили продвинуться дальше общественных зон, выбранных нами для исполнения плана. Не знай я их, решила бы, что Эллиот и его стая начинают гордиться своим поместьем.
Коридоры становятся все у́же, и мне приходится подойти к Эллиоту. Из-за окутывающей нас тишины и оттого, что он рядом, я ощущаю его близость как никогда. Мы одни в крыле, в котором я не бывала, во время ходьбы наши плечи соприкасаются. Я прочищаю горло.
– И как прошел урок танцев?
Он смотрит на меня с полуулыбкой:
– А ты как думаешь? Это была пытка, как и все остальное в твоем плане.
Несмотря на сделанный выбор слов, голос его звучит легко и весело. Этого достаточно, чтобы напряжение, сковывавшее тело, чуть ослабло.
– Похоже, он прошел продуктивно.
Эллиот пожимает плечами.
– Я выучил галоп, вальс и польку. Мы пытались выучить что-то под названием кадриль, а затем котильон, даже привлекли несколько волков из стаи, чтобы они учили танец вместе со мной, но все закончилось беспорядком.
Я пытаюсь вообразить себе такое зрелище и почти жалею, что пропустила его. С трудом представляю, как неловко стало бы Серой и Чернобородому, если бы их вызвали на урок. Групповые танцы вроде кадрили и котильона довольно сложны для новичков.
– Трех танцев должно хватить, – подытоживаю я. – У тебя появится много поводов пообщаться с Имоджен, и этого должно быть достаточно, чтобы прояснить твои намерения и увлечь ее тобой. – Я вымучиваю подобие улыбки, но сердце не желает притворяться.
Спасая меня от дальнейшего развития этой темы, Эллиот останавливается перед закрытой дверью.
– Вот мы и пришли.
Мой пульс учащается от предвкушения, король толкает дверь, являя темное помещение, и нащупывает что-то у стены. Через мгновение шары, парящие над бра, заливают скромное пространство теплым светом. В нем имеется несколько зон с диванами, а стены, разделенные несколькими высокими окнами, заставлены книжными шкафами, тянущимися от пола до потолка. У каждого окна
