В трёх мешках лежали толовые шашки, по четыреста грамм каждая. А в четвёртом было нечто другое, открыв его, я обнаружил бухту толстого троса в красной обмотке. На вопрос, что это, мне объяснили, что это детонирующий шнур.

Чуть позже, когда уже стало темнеть, приехал другой грузовик, теперь уже люди в рабочих комбинезонах сгрузили огромный тюк, настолько тяжёлый, что вытаскивать его из кузова пришлось вчетвером. На ткани мешка было написано «Селитра аммиачная 200 кг». Я не разбираюсь в подрывном деле, но даже мне было понятно, что такими средствами взорвать усадьбу вполне реально, даже не взорвать, а просто смести, оставив не её месте ровную площадку.

Чуть позже прибыл сам Павел Сергеевич, он тоже принёс небольшой рюкзак, где лежали средства взрывания. Готовилось что-то грандиозное. Подобная деятельность проходила по статье «Терроризм», а нам по итогам светил астрономический срок. Впрочем, мне ли этого бояться? За мной и без того подвигов числится столько, что встану почти вровень с известными маньяками.

Но, как оказалось, работа не исчерпывается одной только закладкой зарядов. Сперва их нужно было подготовить. Третья посылка пробыла уже ночью, привезли её Тони и Свен. Алюминиевые ящики кубической формы со стороной сантиметров сорок. Внутрь закладывались заряды по четыре килограмма, а свободное место засыпалось металлическим хламом. Болты, гайки, гвозди, подшипники и рубленая арматура. Потом устанавливался детонатор, а несколько ящиков должны быть объединены детонирующим шнуром.

Ещё сделали несколько зарядов поменьше, которые установят в разных местах. Потом настал черёд селитры. Её засыпали в большие баки, заливали соляркой (от чего провонял весь дом, у сдающей конторы будут претензии). Эти заряды, как я понял из разговоров, установят в самом центре, прямо под ногами патриарха.

В итоге, когда уже под утро работы были завершены, а главный распорядитель в лице Павла Сергеевича дал команду отдыхать, в прихожей стоял целый арсенал, способный разнести этот дом раз десять. Сам подрывник возился с взрывателями, подрывать будет с большого расстояния с помощью пульта.

Минирование назначили на следующую ночь, когда на объекте почти не останется людей. Что-то закопают, что-то разместят в подсобных помещениях, что-то встроят в электрощитки и сантехнику. Работа предстоит титаническая, и пусть даже ночи сейчас стали длиннее, придётся им поторопиться.

Но всё это будет без меня. Павел Сергеевич, Тони и Свен запаслись инструментом и отправились отсыпаться. Профессор хотел пойти с ними, но ему отказали, мотивировав это плохой физической формой. В самом деле, прыгать через заборы и копать ямы (а возможно, и укладывать аккуратно охрану с помощью хлороформа) — не то занятие, которое ему по силам. Уж лучше пусть руководит отсюда.

Пошли спать и мы с Машей. Вечером и для нас найдётся дело. Мы будем наблюдать. Издалека, конечно, примерно за километр от объекта. Смотреть, чтобы никто не появился внезапно, спутав нам все карты. Я как всегда нервничал, слишком уж невероятным представлялось задуманное. Слишком много следов мы оставим, если не получится уничтожить всех одним ударом, у нас начнутся проблемы, которые помешают дальнейшей работе. Перед сном даже не поленился похитить с кухни бутылку коньяка. Снять стресс и улучшить сон. Где-то оставались ещё таблетки, но их я решил приберечь.

— Тебе налить? — спросил я Машу, что стояла у окна в длинном халате и смотрела в темноту.

— Да, налей, — сказала она, не оборачиваясь. — Только немного.

Наливать пришлось в кружки, коллектив у нас полностью непьющий, коньяк держали больше для порядка, и уж тем более не озаботились стаканами и рюмками.

Я протянул ей кружку, а сам распечатал большую шоколадку и разломал её на части.

— Нервничаешь? — спросила она, отхлебнув из кружки.

— Ещё как, я вообще нервный, потряхивает немного, — я тоже выпил, коньяк был превосходным, даже закусывать не хотелось.

— Я знаю один способ снять напряжение, — она улыбнулась. — Но ты ведь опять нудеть начнёшь.

— Не начну, — я допил коньяк. — Скорей бы уже всё закончилось.

— Как я понимаю, одними взрывами не обойдётся, придётся ещё повоевать.

— Я готов, ещё налить?

— Я это не допила, пей сам, и будем спать. Завтра трудный день.

Я опрокинул в рот ещё полкружки, пожевал шоколад с орехами, после чего отставил бутылку и потушил свет.

— Так что, спать будем, или… — спросила Маша из темноты, фонарь снаружи не горел, да и луну скрыло тучами.

— Или, только быстро, — сказал я, залезая под одеяло.

Так мы и поступили, она даже раздеваться не стала, просто приподняла полы халата, весь акт уложился минут в пять. Ей хватило. Мне тоже. После этого мы обнялись и заснули. Бросив взгляд на часы, я увидел, что уже половина второго ночи.

В ночь перед мероприятием никто не спал. По плану следовало прилечь днём, а ближе к вечеру выдвинуться на место. Не надеясь на одну только взрывчатку, мы возьмём оружие. Будем стрелять, добивая выживших. Насколько эту будет эффективно, сказать не могу, но надо постараться. А для надёжности Павел Сергеевич загрузил меня работой.

— Вот смотри, — он поставил передо мной два патрона к моей винтовке. — Патроны армейские, без сердечника.

— Может, лучше бронебойные? — спросил я.

— Смысла нет, — он отмахнулся. — Практика показала, что их защита не останавливает пули, а просто отводит их в сторону. У неё есть предел насыщения. Должен быть, но, видимо, для его достижения придётся взять пулемёт.

— Так что от меня требуется? — спросил я, разглядывая патроны.

— Главный сказал, что твоя специализация — маг-артефактор, короче, ты тот, кто может придавать обычным предметам магические свойства.

— Ну, допустим, — я к его мнению отнёсся скептически. — И что мне с ними сделать? Подержать в руках? Поплевать на них? Засунуть себе в…

— Не стоит, а вот сделать пули экспансивными ты можешь.

— Ну, собственно, ничего сложного нет, отпилить кончик, просверлить отверстие, а потом напилить по краям «лепестки». Я даже инструмент прихватил с собой.

— Вот и займись. А я тебе мешать не буду.

— А как с баллистикой?

— А что с ней? — не понял Павел Сергеевич.

— Ну, у такой пули баллистика будет другая, могу промахнуться. Надо бы пристреляться.

— Некогда. И негде. А за баллистику не переживай, там расстояние будет метров сто. Форма пули не принципиальна.

— Понял, приступаю.

Павел Сергеевич меня покинул, оставив наедине с патронами (в коробке было ещё десятка три), а я, достав гравер, принялся за работу. В самом деле, сложного ничего нет. Пуля, задача которой — пробивать насквозь и лететь дальше, станет при попадании расплющиваться и выносить кишки. Это для охотников. Впрочем, для нас тоже. Противники наши таковы, что простым попаданием их не убить. Я помню, как гнался за Эдиком и стрелял ему в спину. Попал ведь, но не убил. Защита его сдулась, то ли от насыщения, то ли оттого, что стрелял именно я. Но пуля его не убила, значит, помимо отведения пуль, есть и какая-то защита, вроде железной кожи. Зря от бронебойных отказались.