— А что, вагоны тоже подделывают? — В ответ Фролов только хмыкнул в нос, вспомнив свой опыт на Чермете. — Понятно, Пётр, что еще?

— Да много всего на самом деле. Ты так на слух не запомнишь.

— А я записывать буду! — И коллега в самом деле полез в портфель за ежедневником и авторучкой.

— Пиши: Фролов за спасибо работать в ваших интересах не готов. За еду тоже. Успеваешь?

Константин, начавший записывать замер на середине фразы. До него дошёл её смысл.

— Ты же обещал…

— Что?

— Поговорить.

— А мы что делаем? Мы как раз разговариваем. Вон, в театре актеры тоже разговаривают. За кулисами просто так, на сцене за гонорар. Я тоже хочу гонорар.

— Блин, так бы сразу и сказал. Чего комедию ломать то?

— Тогда за сотрудничество, вон уже салаты несут! — Фролов показал поднятым бокалом с вином на приближающегося официанта. — А комедия, потому как поданная в ироничной форме информация проще доходит. Наверное.

И они выпили за сотрудничество. А потом приглашающая сторона предложила сто долларов США за часовую лекцию на тему «Как тут всё устроено». И Фролов согласился, ему импонировало, что Константин принял условия игры, и вообще оказался довольно продвинутым в части современных реалий человеком. Можно даже сказать, устремленным в завтра. В то светлое время, когда будет просто бизнес, а не понты, знакомства и наезды сильных на слабых. Когда никому не придет в голову отжать чужое дело по той причине, что оно из состояния проблем роста вышло на этап стабильной прибыльности. Пётр даже не стал говорить, что, по его прогнозам, такое время наступит не завтра, а примерно никогда.

— Погоди, вот ты всё обсказал вроде подробно. Как и кем составляются акты, куда с ними идти, кем подписывать заявку на приписку. А эти самые «кто», они подпишутся?

— Нет конечно! Им это зачем надо?

— А как тогда быть? У вас как этот вопрос решается?

— Да как везде. Заносом согласованной суммы, исчисляемой из неофициальной ставки за один вагон. Тут как всё работает: много дашь — или напугаешь, или разбалуешь человека. Мало дашь: обидишь и будешь послан.

— И что мне делать?

— Напрягать административный ресурс. Есть у вас в компании старшаки, которые с железнодорожным начальством вась-вась?

— Нету. Мои акционеры деверсифицируют бизнес. Если ты не знаешь, что это означает…

— Знаю, не переживай. Яйца по разным штанинам раскладывают. Ну что, тогда всё грустно у вас на данный момент.

— А у вас кто с боссами в дороге знается?

— У нас я для этого есть.

— Можешь организовать знакомство?

— Не могу. Сам прикинь — знаю тебя чуть больше часа, и такой иду знакомить как своего закадычного друга, пяткой в грудь себя стучу и обещаю, что ты надежный пацан. Дурак я или враг себе? Ты накосячишь, а предъявы потом ко мне пойдут.

— Да не, я что, совсем идиот?

— А я знаю? Вдруг идиот?

— Так нафига тогда была вся эта лекция, если мы не сможем по твоей схему работать? Или… А через тебя можно?

— Через меня можно. Но только по полной предоплате. С моей комиссией. Я заношу бумажки, мне их подписывают, я передаю документы вам.

— И ты тогда скажешь, кому и сколько?

— Снова нет. Это уже будет клеветой на уважаемых людей, если я скажу, что кто-то по сколько-то берет. Нет категорически. Я оглашу свой ценник, не озвучивая процентик. И даже не скажу, куда и к кому пойду. Андестенде? Ферштейн? — Фролов сбился на иностранную речь, немного волнуясь в душе. Схема вырисовывалась красивая, вернее благодатная, не хотелось спугнуть клиента. Очень не хотелось.

— Да понятно, Пётр, я секу. Логично излагаешь. На твоём месте любой умный человек поступил бы также. Сам понимаешь, такой вопрос решать не мне, я его озвучу перед своим руководством. Ты только скажи, о каких деньгах идет речь.

— Семьдесят баксов за вагон. Сколько-то моих за посредничество, остальное за решение вопроса наверх.

— Мдя, дороговато получается. А гарантии?

— Гарантия я сам. Прокачу вашу фирму — будете меня трясти и с меня же спрашивать. И стрелки переводить не буду ни на кого. А насчет дорого, походи по рынку, поторгуйся. Ты теперь понимаешь, как работает механизм, поищи другие точки смазки. Я вот несколько вариантов перепробовал, пока к этому пришёл. Знаешь, что такое принцип одного окна?

— Нет.

— Новейший метод обслуживания, когда клиент не ходит по инстанциям, а все вопросы решает у одного окошка. И все траблы ему закрывает один персонаж.

— Траблы — это что?

— Это проблемы по-английски.

— Спасибо, нам и на русском языке проблем хватает, чтоб еще английские разруливать. Но принцип одного окна мне нравится, жалко, в официальном бизнесе такого никогда не будет. Твою фамилию в разговоре с моим генеральным можно озвучивать?

— Нет, конечно. Но ты всё равно её назовёшь. И если твой генеральный сунется у моего начальства выяснять что-то, то ценник для вас повысится. Если вы через меня работать решите.

— То есть не боишься?

— Опасаюсь. Вроде нормально наладил процессы у себя, неохота пока на другое место срываться.

— Пока?

— Практика показывает, что больше пяти лет на одном месте работать надоедает.

— А ты пробовал?

— Было дело. Вроде уже всё с закрытыми глазами делать можешь, везде всё понятно, а скучно, задор пропадает.

— Даже за деньги?

— Ну, когда деньги платят, то еще туда-сюда. Только они и спасают организм от резких телодвижений. И то не всегда.

Что-то Фролов расфилософствовался перед малознакомым человеком. Не то чтобы