— Да, разумеется.

И чувствовать себя помятым… поимятым… по… по… использованным, короче.

Во время завтрака я бесконечно повторял про себя: я люблю Данару, я люблю Данару, я люблю Данару. Но периодически сбивался с мысли и говорил: я хочу Алису. И вот это противоречие — люблю одну, хочу другую — заставляло остатки нанограндов бушевать, тем более что для меня между «люблю» и «хочу» разницы никакой. Кого люблю, того и хочу… Мне бы сейчас снова в атаку, одному, зашибить парочку рейдеров, отбить опорник.

— Ты опять нервничаешь, — пристально глядя мне в глаза, сказала Алиса.

И до меня дошло! То, что случилось между нами, с её стороны не было какой-то минутной слабостью или мгновенным порывом. Она просто снимала напряжение, и не факт, что с меня. Холодная, бездушная!

Я снова почувствовал себя использованным. Аппетит пропал.

— Сыт, спасибо. Если мне вернут одежду, то я, пожалуй, пойду.

Переодевшись в старую одежду, почувствовал себя проще. По укоренившейся привычке проверил боекомплект, оружие и вышел на улицу. Там царил маленький беспорядок. Местное население демонстрировало бурную деятельность. Все мужчины, свободные от несения службы по охране прилежащей территории, изображали из себя отличников боевой подготовки: бегали, прыгали, имитировали отражение атаки противника. Женщины и дети наводили порядок. Бред какой-то. На кой им это понадобилось?

— Ты чё смурной? — пихнул меня локтем Звездун.

Объяснять ему, что меня использовали, да и вообще жизнь — кал, не более чем трата времени впустую. Он не поймёт, а мне выносить собственный сор на всеобщее обсуждении как-то не с руки. Так что вместо ответа я спросил:

— А эти чё тут вытворяют?

— Это Желатин всё, — радостно выпятился квартирант. — Сказал, с утра зачёты принимать будем. Кто не выполнит, назад в Загон поедет. Видишь, как никто назад не хочет? Ну ещё бы, им тут вольготно, а в Загоне снова жилые блоки, столовки, старосты. Вот они и стараются. А мы любуемся.

— Придурки. Нахрена людей гонять? Заняться нечем?

— Так мы не просто так. Улучшаем подготовку личного состава поста. Нагрянут рейдеры, бах, все такие натренированные, ну прям сплошь рембы.

— Херембы. Сами-то зачёты сдадите?

— А нам зачем?

— А за тем же. Нагрянут рейдеры, бах, а вы с Желатином такие оба крутые перцы с накаченной мускулатурой. Давайте-ка в общий строй становитесь, я сам у вас сейчас зачёты приму.

Звездун спорить и утверждать, что он другой, не стал, понимал, чем это может закончится. Просто отошёл в сторону от греха подальше. А вот Желатин надул щёки:

— Тебе надо, ты и сдавай.

Любое неповиновение необходимо устранять в зародыше. Я сжал кулак… И передумал. Бить, а тем более убивать, расхотелось. Странно, вроде наногранды не закончились, ненависть ко всему живому периодически кружит голову. Вчера полный разгром устроил. Может секс так успокаивающе действует?

Вздохнул, забрался в броневик и сел у заднего борта. Забил на всё, даже не услышал, как вышла Алиса, как взревел мотор. Броневик дёрнулся. Это заставило меня на мгновенье очнуться, но потом снова погрузился в странное состояние полудрёмы. Звездун что-то рассказывал, хихикал, а я смотрел на свои ладони. Линия судьбы, линия сердца, кто-то с кем-то должен пересечься или перевиться, или не должен, главное, чтоб добрался пунктиром до самой границы… Какие границы? Какие пунктиры? Где они? Кира хорошо разбиралась в хиромантии, фанаткой была этого дела, по пять раз на дню гадала мне по ладони…

Я зарыл глаза и словно в яму провалился. В Смертную. Твари, твари, твари, фермеры в синих халатах. Дряхлый облокотился на перила, с ним вроде бы я. Разговариваем. О чём?

— Дон… Дон…

Зовёт что ли? Так рядом я. Яма перевернулась, твари посыпались.

— Дон, очнись!

Я резко открыл глаза. Броневик лежал на боку, меня выбросило в кусты, в рот набилась сухая трава. Где-то неподалёку стонал Звездун:

— Дон, очнись… Дон!

Муть как рукой сняло. Не понимая, что происходит, но уже осознавая опасность, отполз назад и в сторону. Алисы не видно, Желатина тоже, да и Звездун замолк, оставалось только гадать, где он и что с ним.

Первым делом осмотрелся: взгляд влево, вправо. Никого. Над броневиком поднимается чёрный дымок. Похоже мотор взорвался, но сам или помогли — пока не ясно. Скорее всего, помогли. За рулём сидел Желатин, он с придурью, но технику любит, и если бы пошло что-то не так, успел затормозить. А судя по положению броневика, он либо пытался уйти от столкновения, либо подорвался. Меня отбросило в кусты на обочину, Алиса должна находится в кабине.

С трудом подавив желание немедленно вскочить и бежать спасать Алису, отполз дальше от дороги. С момента нападения прошла от силы минута, нападавшие должны вот-вот проявиться. Сколько их? При себе у меня только пистолет, нож, три гранаты и полный БК к автомату. Если нападавших много, это не поможет. При всех своих способностях, в условиях открытого пространства я не справлюсь больше, чем с тремя-четырьмя противниками.

Кто, интересно, решился напасть на тяжёлый броневик загонщиков? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что на подобной технике ездят не отбросы общества и даже не внутренняя охрана. У тех банальные электроплатформы, которым придали вид ботинка и обтянули листовым железом. Здесь реально бронированный корпус. Из автомата такой не пробить, требуется что-то очень крупнокалиберное или фугас, и если пошли на такое, значит, ждали не абы кого, а конкретно нас.

Так кто на такое способен?

Ответ напрашивался сам собой: рейдеры. У них и мины, и средства коммуникации, и свои люди в каждом поселении. Не просто же так Толкунов по Территориям мотается. Ладно, чё гадать, скоро всё вскроется.

Послышались шаги и говор:

— За кустами следи. Мне нахер не надо, чтобы из них пальнул в нас кто-то. Эй, Куцый, слева заходи.

Говор наш, до мозга костей родной. Среди рейдеров, конечно, встречаются носители славянских наречий, ибо статы не пахнут, но конкретно этот говор я помнил — Сивер, квартирант в кубанке и черкеске, папаша убиенного Ванюши, внука смотрителя Приюта. Вот так да. Квартиранты напали на загонщиков. С чего вдруг?

Сквозь листву я рассмотрел подошедших к броневику людей. Пятеро. Но дальше по дороге подавали голоса ещё несколько человек, и наверняка где-то там припарковалась платформа, а то и две, оборудованные пулемётами.

Среди тех, кто вышел к броневику, действительно оказался Сивер, его черкеска заметно отличалась от