контрактной службе, который до пенсии не убил ни одного человека. Это всё равно, что повару не приготовить ни одного блюда, слесарю не закрутить ни одной гайки и проститутке ни разу не раздвинуть ноги перед засаленным семейным мужчиной. Просто позор.

Я потому и стал королем, что могу указать сторону — куда стрелять.

Армия моя преимущественно состоит из молодых людей. Потому что они, как правило, глупые и меньше бояться смерти. Резервы подходят к концу с обеих сторон, люди и звери гибнут стремительнее, чем узники аушвица.

Наш контингент с каждым пополнением все более молодой и необученный, а у них старый и малоподвижный. Вот оно столкновение поколений…

Дела принимают скверный оборот…

От нагрузки люди подыхают за станком еще чаще и больше чем на поле битвы. Начались маленькие техногенные аварии. Разгерметизации на нпз, пожары в металлургической отрасли и возросший брак в сборочных цехах.

Даже инкубаторные люди из-за нагрузки всё чаще выходят дефективные. Некрасивые, низкие, с плоскостопией и откровенно туповатые… Если таких будет много, то мир точно станет копией прошлой планеты. Естественная рождаемость прекратилась на корню, людям невозволительно трахаться, когда работа кипит.

Как же грамотно использовать человеческую некондицию…

Наше главное достижение на сегодняшний день это — брешь в магическом куполе, вот только как в неё попасть?

* * *

Игнатий.

Я не могу до конца осмыслить происходящее…

Самолеты — маленькие, юркие, под завязку загруженные взрывчаткой. Умело пролетают в пробитую купольную дыру и самоубиваются в городах.

Камикадзе… Кажется их прозвали так.

Очень мощные взрывы. Земля дрожит и гул такой, словно сам Господь Бог ропочет. Это очень героически, но в каком же черством мире мы живем⁉ Чем руководствуется командование? Мы конечно понимаем, что нас за людей не считают, но нельзя же тыкать этим фактом в лицо…

Да и о чём думают сами бедняги…

Их мысли предельно просты. — Я умру, потому что остальным надо жить!

В баке топлива до цели, парашюта всё равно нет, да и самолеты сделаны из говна и палок, они даже на посадку не способны и ресурса двигателя хватит долететь до одной стороны.

Искариот восхищался. Хех, дронов еще не изобрели, слишком сложно на данный период времени, но камикадзе идеальная альтернатива.

Методичка проста.

Жизнь нужно разменять как можно дороже. Их цель убить и унести с собой максимальное количество жизней и разрушений. Чем больше убьешь, тем более оправданной будет смерть.

Самые мощные неядерные взрывы…

Потери зверолюдей возросли до показателя «геноцид» и Тимофей не мог оставить ситуацию на самотек. Мощнейшие заклинания изверглись на армию людей как зоозащитники на догхантеров. Тут было всё. Огонь, земля, вода, воздух, молнии и каждая атака соответствовала взрыву баллистической ракеты.

— Вот и настал тот момент, когда армия зверолюдов себя исчерпала. Хороший руководитель не вмешивается в дела подопечных, пока компания не стоит на грани разорения. Господин спрогнозировал это и дал четкие указания. Искариот облегченно выдохнул.

— Донести до всех командиров — мы отступаем! Какой бы великой не была армия, но тягаться с истинным человеком силами людей — форменное безумие.

Повелитель, мы отыграли свою партию и победили, ведь ему первому пришлось прибегнуть к личному присутствию на поле боя, теперь ваш черед поставить наглеца на место. Исход уже вашей битвы покажет, правильно ли я поступил, что поставил жизнь на служение дьяволу.

Жаль что мой господин неадекватен в отличии от Тимофея, но надеюсь что удача нынче на стороне сумасшедших.

Игнатий был ошеломлен призом…

Даже не верится, что мы едем домой… Позади гора трупов и смерть, но к ней мы привыкли, а что впереди?

Каждый предвкушал и строил фантазии на тему возвращения. Желания по-своему примитивны, но ничто не отменяет их искренность. Вкусная еда, друзья и подруги детства, старые школьные преподаватели, теплая ванна и горячая женщина…

Думаю, что именно в родных и знакомых людях заключается слово родина. Это те, кто смог стать счастью нашей ранней жизни. Самого важного, теплого и беззаботного этапа — детства. У меня остался только один такой любимый человек… Интересно, а как она изменилась с тех пор? Наверняка стала еще красивее и желаннее…

Она моя родина.

Эхх, а вот я… Машинально потрогал зарубцевавшуюся, ободранную щеку и погрустнел. Удивительный я всё-таки человек. Смерть, ранения, влажный кишечник товарища в ладонях, массовые казни пленных и дезертиров не могут заставить рассудок стесняться, а от одной мысли от предстоящей встречи с любимой девушкой в дрожь и холодный пот бросает…

Собственно, весь обратный путь я и просидел на иголках.

Раненый судьбой голодный зверь.

Ожидания были преданы. Родина предстала перед солдатами не такой, какой её ожидали увидеть.

Первое что бросилось в глаза — какое-либо отсутствие поддержки и оваций. Нас не встречали как героев, заблудших детей королевства. Не скандировали приветствия, не кидали цветы к ногам и гусеницам танка. Милые девочки в красивых платьицах не спешили поздравлять ветеранов робким поцелуем в щетинистые щеки.

Почему из прохожих тут только зашуганные работяги, спешащие к проходной?

Никого не оповестили что освободители и защитники вернулись домой?

Улицы на редкость опустевшие, серые и безжизненные, людей нет словно объявили воздушную тревогу. Воздух тяжелый и имеет металлический привкус. Заводы коптят хуже прежнего, черного дыма даже больше, чем при массовой кремации.

Нас временно разместили в палаточном городке недалеко от защитных стен и строго настрого запретили посещать город до особого распоряжения.

И как теперь навестить подругу? Истосковался так, что на луну выть хочется…

Мы около двух недель бездельничали, каждый развлекал себя как мог. Колоды карт в конец иструхлявились, а пошлые анекдоты повторялись десятки тысяч раз, уже не просто не смешно, а глаз дергается…

В город нам по-прежнему запрещено…

Искариот о чём-то переговаривался с Меригуаном и еще парочкой неизвестных закадычных друзей. Во время разговоров они много раз кивали в сторону палаточного городка.

— Какое поганое предчувствие… С войны мне в наследство достались животные инстинкты и