– Вы так мучились, ожидая вестей. И от Декки… – Миссис Ингланд растерянно заморгала. – А мне она не написала.

Мистер Ингланд однажды поблагодарил меня за доброе отношение к его супруге, и теперь, когда карие глаза хозяйки смотрели так виновато, я невольно прониклась к ней сочувствием. В конце концов, какой смысл прятать письма от собственной дочери? Ну почему в этом доме я ощущала себя, как в заколдованном замке, где все непредсказуемо менялось? Почему мои чувства не поддавались никакой логике?

– Полагаю, это для всей семьи, – сказала я, вскрывая конверт от Декки.

– Что она пишет? – спросила миссис Ингланд.

Письмо уместилось на одной стороне листка.

– Пишет, что по пятницам у них макароны, и она учит французский. Декке нравится преподавательница французского, миссис Патрис.

– А еще что?

Я смотрела на буквы, выведенные по-прежнему вкривь и вкось, и на душе заскребли кошки.

– Немного. – Мне пришлось напомнить себе, что, вне зависимости от моих чувств, мать Декки – миссис Ингланд, а я не имею на девочку никаких прав. – Может, в следующем письме она расскажет больше.

Однако следующее послание оказалось еще короче и заканчивалось фразой: «Скорей бы Рождество».

– Ну что там? – Миссис Ингланд пытливо всматривалась в мое лицо, заламывая от волнения руки.

– Вот, прочитайте сами, мэм.

Ее глаза забегали туда-сюда по листку.

– О боже, она так мало пишет!

Читая между строк, любой мог бы понять, каково приходилось Декке в колледже Святой Хильды. «Это была ваша идея!» – подумала я, чувствуя, как внутри раскаленным добела железом полыхает ярость. Я жаждала убраться подальше от миссис Ингланд и почитать в уединении письма Элси. Учитывая, сколько прошло времени и то, что я знала об отце, неизвестность была для меня хуже пытки. Даже мысли о бедной Декке отступали на второй план, хотя позже я наверняка внимательно перечитаю ее письма и стану мучиться от безысходности. Я вспомнила первые дни в Норланде, когда, казалось, все, кроме меня, обзавелись подругами. Декка пришла в класс после начала учебного года, когда девочки уже успели подружиться друг с другом и в классе сформировалась определенная иерархия. Все это, конечно, сыграло против нее.

– Хотите, я оставлю письма, мэм?

– Нет, они ведь адресованы вам. Этого я и боялась, – тихо добавила она.

– Чего ты боялась? – спросила Милли. Стоя на коленях перед низким столиком, она играла с куклами в чаепитие.

– Ничего. – Миссис Ингланд улыбнулась дочери, а затем продолжила: – А есть письмо для меня?

– Декка написала всем нам. Она без вас очень скучает.

– А когда мы поиграем в тигров?

– Скоро, мисс.

– А можно мне молока?

Чарли увлеченно играл в уголке манежа.

– Я принесу, если приглядишь за Чарли.

Миссис Ингланд выпрямилась и разгладила юбку.

– Сегодня я отправляюсь в Кроу-Нест.

– Если желаете, мы поедем с вами.

– Лучше в следующий раз. – Миссис Ингланд глядела на меня в упор. Ее глаза смотрели уверенно, смело и открыто. – Прошу прощения за письма.

Неожиданно для себя я ей поверила и страшно смутилась.

– Все в порядке, мэм.

– Вы знаете, где у нас почтовый ящик?

– Тот, что под лестницей?

– Нет, я про другой: он в конце дорожки, на стене возле домика привратника.

– Знаю, мэм.

– На вашем месте я бы пользовалась именно им.

Я озадаченно нахмурилась.

– Няня Мэй, я хочу пить!

– Сейчас принесу.

Вслед за хозяйкой я вышла на лестничную площадку, и миссис Ингланд удалилась в спальню, закрыв за собой дверь. На кухне миссис Мэнньон украшала пирог с крыжовником.

– Миссис Ингланд собирается к мастеру Саулу, – сообщила я, наливая молоко в стакан.

– Надолго?

– Она не уточнила.

Повариха закатила глаза.

– Немного ясности не помешало бы. Мастеру Саулу не справиться с таким пирогом в одиночку.

– Миссис Мэнньон, не заходил ли сегодня утром мистер Бут?

– Нет. Зачем бы ему?

– Не знаю. Я видела, как он шел от фабрики.

Вошла Тильда с метелкой для обметания пыли.

– Вот только не надо приносить эту штуку ко мне на кухню! – предупредила миссис Мэнньон.

В ответ Тильда шутливо хлопнула повариху метелкой по лицу, и та взвизгнула:

– Брысь отсюда!

– Миссис Ингланд хочет навестить Саула, – сообщила я Тильде.

– Хорошо. Кстати, вы получили письма?

Я кивнула, не желая распространяться при миссис Мэнньон, и заговорила о другом:

– Хозяйка не уточнила, останется ли в Кроу-Нест, но чемодан у нее собран.

– Какой чемодан? – озадаченно нахмурилась Тильда.

– Тот, что под кроватью.

– Я его распаковала в тот же вечер, как она приехала.

– О чем вы там болтаете? – заворчала повариха. – Здесь кухня, а не собрание матушек.

Тильда последовала за мной на выход.

– Вы не в курсе, почему миссис Ингланд вернулась? – шепотом спросила я.

– Не представляю. Хозяйка сказала только, что за Саулом там хорошо ухаживают и она почувствовала себя не особенно нужной.

Тильда открыла дверь кухни, и мы чуть не столкнулись с мистером Ингландом, который собирался войти. Он был в пальто и шляпе, на лице застыло непроницаемое выражение.

– Тильда, разожгите, пожалуйста, камин в моем кабинете. Сегодня после обеда я буду работать из дома.

– Слушаюсь, сэр.

– Благодарю вас.

Я думала, мистер Ингланд скажет мне пару слов, как обычно, или бросит какое-нибудь замечание, однако он даже не взглянул в мою сторону и, насвистывая, отправился в кабинет. Тильда скорчила гримасу и пошла за ним. Я чувствовала себя так, будто мне сделали выговор, хотя мистер Ингланд не произнес в мой адрес ни слова. Я решила поговорить с ним позже. Мне следовало извиниться, ведь я оставила детей с их матерью, а заодно показать письмо от Декки и поинтересоваться, не хочет ли он что-нибудь добавить к ответному посланию. Узнав, что жена не отдавала мне почту, мистер Ингланд огорчится. Но даже если это нас и сплотит, то ненадолго. Я представила, как рассказываю о письмах и его темные глаза наполняются печалью и тревогой. Я могла бы успокоить мистера Ингланда, заверив, что это не имеет значения, так как письма уже у меня и ничего страшного не произошло. А через несколько часов я привела бы детей в гостиную и мы снова собрались бы вместе. Он стал бы играть на фортепиано, усадив Милли на колено, а Чарли, словно пухлый мячик, кувыркался бы на ковре, повизгивая от восторга. Настала пора вернуться к нормальной жизни, ведь хозяйка поправилась. Ей повезло выйти замуж за такого заботливого человека.