Шрифт:
Закладка:
Соня вернулась к фотографиям. На первом снимке лучи пронизывали море насквозь, будто желе, доставали до дна и высвечивали песчинки. На втором – море представало во всем великолепии, невыразимо синее, бескрайнее.
Наконец Соня добралась до аудиосообщений. В ухо ворвался крик чаек, шелест волн и отдаленные голоса, Марк словно нарочно заговорил не сразу, дав сначала послушать напев прибоя.
«Привет. Ты говорила, что любишь море. Вот оно. Пришло к тебе. Правда, это не Анапа и не Сочи, как ты, наверное, уже догадалась. Сезон не купальный, но я все равно залез, не так уж и холодно. Море тут другое. Наше своенравное, буйное и порой необузданное, а это дружелюбное и нежное. И всё равно я наше дикое больше люблю».
Соня снова посмотрела фото и набрала ответ.
«Какое это нежное и дружелюбное?»
Марк ответил сразу.
«В Патаре, Средиземное».
Соня хмыкнула.
«Там тоже есть музей мотоциклов?»
«Нет, к сожалению. Я проверял. В этот раз по работе. Участвую в массовке. Снимают ролик для турагентства».
Соня задумалась, попыталась представить себе процесс съемок.
«Очень странно видеть море среди зимы. Завтра Рождество, а у тебя море».
Соня ждала любого ответа, пространственных рассуждений о Родине и празднике, но не вопроса.
«Можно тебе сейчас позвонить?»
Соня от неожиданности закашлялась. Нет! Нет! Нет! Она не готова. Это другое! Ляпнет какую-нибудь чушь, сорвется на фальцет, оскорбит, выдаст эмоции. Да что угодно. Она не готова с ним говорить!
Но Марк не стал дожидаться разрешения, телефон завибрировал входящим. Соня сжала его, словно надеялась раздавить или придушить, протяжно выдохнула и ответила:
– Алло.
– Привет. Думал, отобьешь.
– Я тоже так думала.
– Так странно слышать твой голос.
Соня перевела взгляд за окно, калитка хлопнула – бабушка в компании Кирилла отправилась по магазинам за подарками для внуков. Соня озабоченно свела брови, нужно ведь еще меню продумать, завтра придут гости.
– Значит, ты Рождество будешь праздновать не дома?
– Не дома, к сожалению. Ты уже купила подарки детям, может, посоветуешь? Я так понял, твой Тимур ровесник моих племянников. Я их крёстный.
Соня задумалась.
– Сомневаюсь, что я тебе в этом советчик. Тимур у меня специфический ребенок, его не увлекают стандартные мальчуковые хобби. Для него лучшим подарком будет трехтомник с биографией какого-нибудь изобретателя или домашняя химическая лаборатория.
Марк засмеялся.
– А Юля?
Соня снова задумалась, в этот раз глубже и дольше.
– Я не знаю. С ней очень сложно. Она меня не пускает в свою Вселенную. У неё есть гитара, но я ни разу не слышала, как она играет, – Соня вздохнула, – я ее абсолютно не знаю. Инопланетянка моя Юлька.
В трубке снова послышался крик чаек. Пока Марк раздумывал над ответом, Соня успела пожалеть, что вообще заговорила о детях. Обычно тех, у кого их нет, такие темы раздражают или просто кажутся скучными. Им это неинтересно и непонятно, а для нее в Юльке и Тимуре содержался смысл жизни. И вообще, Марку ни к чему знать семейные подробности. Это личное.
– Ладно, мне нужно бежать, не хотела грузить тебя проблемами с дочкой.
– Сонь, погоди. Ты меня не грузишь, не смей так думать. Ты можешь рассказать о чем угодно. Можешь даже зачитать состав шоколадки. Я был рад услышать твой голос и надеюсь услышать снова. Но в вопросах воспитания детей я тебе, конечно, не помощник. Племянники порой у меня гостят, я сам часто навещаю. Я их люблю, балую и даже иногда пытаюсь воспитывать, но это не то же самое, что быть родителем. Я их крутой дядька, купивший им первые скейтборды.
– Представляю, как они любят твои мотоциклы.
– Естественно! Кто же не любит мотоциклы?
Соня хмыкнула и неожиданно призналась.
– Я их боюсь.
Марк на секунду замялся.
– Внезапно. А машину ты водишь?
– У меня есть права, но вожу редко. Я люблю ходить пешком.
– Ну, это полезно, так же, как и фаршироваться в штору.
Соня ухмыльнулась и явственно почувствовала, как Марк улыбнулся в ответ.
– Пока, Соня.
– Пока, Марк.
Она отключилась первой, боялась, что он заподозрит ее в желании продолжить разговор. И будет прав. Как же ей хотелось просто слышать его голос, дыхание, ощущать улыбку в интонациях, волнение, когда он произносит ее имя.
Соня сердито хлопнула ладонью по стеклу. Она еще Юльку стыдила! Да она сама скоро будет вся лилово-бордовая из-за лжи и чувства вины! Если Марк снова позвонит, она ему расскажет про Кирилла и о детях будет все время говорить. Пора ему напомнить, что она замужем, а то, что их когда-то будоражило и испепеляло, давно в прошлом.
Отложив телефон, Соня несколько минут сидела на подоконнике, разглядывая спящий сад невидящим взглядом. Перед глазами стояло море и улыбка Марка.
На следующий день, выбирая подарки для детей, Соня вспомнила, как сильно Тимур обожал в детстве конструкторы. Не пластиковые и современные, а старые металлические со скобками, отвертками и гаечными ключами. Он не раскручивал собранные поделки, коллекционировал их. Соня еще шутила, что страсть к собирательству досталась ему от Колоницких.
Когда они переехали в Краснодар, Вера Андреевна возмущалась, что металлические детали постоянно валяются по всему дому и кусают пятки, мрачно предрекала, что однажды гайку или болт обнаружат в супе, и кто-то сломает зуб. Как бы Вера Андреевна ни ругалась, именно конструктор выручил Соню, когда она начала работать.
Инициатором поисков работы стал Кирилл. Он подсознательно почувствовал, что Соня томится в роли домохозяйки, ей необходима свобода и самореализация. Еще в Анапе Соня начала подрабатывать массажисткой при тренажерном зале, но после переезда вернулась к роли мамы и жены. Кирилл нашел выход: почему бы не открыть массажный кабинет прямо на дому? Почти половина комнат в усадьбе досталась паукам и призракам, одну вполне можно у них отобрать.
Соня, не раздумывая, выбрала флигель. Раньше у него был отдельный вход, но его превратили в окно еще до того, как восемнадцать лет назад Соня назвала его своей спальней. Кирилл уверил, что вернуть двери вполне реально. У Сони появится свой кабинет с персональным входом, и клиентам не придется ходить через весь дом, бесить пожилую хозяйку и тревожить вековую пыль.
С тех пор как умерла бабушка, Вера Андреевна бдительно и неусыпно охраняла в усадьбе каждый камешек. Соня насмешливо припоминала её тягу к минимализму и больничной чистоте. Теперь мама превратилась в кощея, чахнущего над фамильными драгоценностями. Кирилл настоял и убедил, с тещей
