форме, мы с Саген обменялись улыбками. Для меня все это было нервным возбуждением и предвкушением. Все мои страхи и сомнения по поводу моей новой роли рассеялись, и теперь мне просто не терпелось занять свой трон. Предстояло проделать так много работы. Так много ошибок, которые нужно было исправить, и ран, которые нужно было залечить, что я едва могла ждать.

Для Саг это была улыбка чистого злого возбуждения. Она ожидала драки или, по крайней мере, небольшой стычки, а она шла по тонкой грани жажды крови. Сумасшедшая сука.

Мы сняли плащи, передав их ожидающему служащему, затем двинулись вдоль очереди к объявляющему глашатаю.

— Имена? — скучающим тоном спросил он, едва взглянув на нас.

— Принцесса Саген из Асинтиша, дочь Айко, — объявила Саг своим самым титулованным мальчишеским голоском, заставив глашатая еще раз взглянуть на нее, прежде чем резко кивнуть. Он вернулся в большой бальный зал, поднес мегафон к губам и прогремел титул Саген над болтающим, смеющимся и сплетничающим залом, полным людей.

Большинство объявлений на придворных мероприятиях оставались незамеченными, люди обращали внимание только на членов королевской семьи или тех, кто недавно был замешан в скандале. Саген была и тем, и другим, так что большая часть шума стихла, когда люди повернулись, чтобы посмотреть на иностранную принцессу.

К ее чести, Саг держала голову высоко и царственно, скользя вниз по лестнице, как темный лебедь по зеркально-тихому озеру. С того места, где я стояла, я сразу же заметила генерала Кайтена в другом конце комнаты, который смотрел на мою подругу, как по уши влюбленный мужчина. Однако чего я не ожидала, так это растерянного выражения лица принца Геро, когда он стоял позади своего друга и наблюдал за появлением своей сводной сестры.

Как бы сильно мне ни хотелось поскорее вникнуть в ее историю, мое время истекло. Мне нужно было сосредоточиться на том, что должно было произойти, и, кроме того, рядом не было никого, кого я могла бы спросить.

Это был момент, на который мы рассчитывали. Сигнал, которого ждали все наши союзники. Момент, когда я искренне надеялась увидеть, как голова короля Титуса взорвется от ярости.

— Имя? — спросил меня глашатай.

Я откашлялась, достала Корону Верена из глубокого кармана своих широких юбок и надела ее на голову. Сила заструилась по моим венам, и я сделала несколько глубоких, успокаивающих вдохов, в то время как глашатай смотрел на меня, разинув рот.

— Королева Зарина Тейхская, дочь Офелии.

Глашатай все еще смотрел на меня, и на мгновение я забеспокоилась, что он может сломаться. Но, пару раз быстро моргнув, он пробормотал что-то неразборчивое, его лицо стало пунцовым, когда он низко поклонился мне, а затем поспешил обратно на свой пост за дверями. Восторженный взгляд на его лице, когда он поднял свой мегафон, вызвал у меня желание рассмеяться, но тишина, воцарившаяся в комнате, когда он сделал свое гордое заявление, потребовала, чтобы я сделала игровое лицо.

Когда я вошла, было так тихо, что я вполне могла бы войти в пустой зал, если бы не сотни глаз, прикованных к каждому моему движению.

— Спасибо, — пробормотала я глашатаю, проходя мимо него, мои пышные золотистые юбки взметнулись по королевскому красному ковру. Подражая тому, как держалась Саген, я спустилась по парадной лестнице с высоко поднятой головой, корона моей матери гордо восседала на моих платиновых кудрях.

— Что все это значит? — Прогремел Титус, оправляясь от шока и поднимаясь со своего трона — моего трона — с красным от негодования лицом. — Что это за фарс? Зарина мертва. Она умерла хнычущим младенцем на руках своей матери-шлюхи.

Потрясенный вздох прокатился по бальному залу от полных ненависти слов Титуса, но он был слишком поглощен вином, или украденной магией, или просто жадностью и гневом, чтобы заметить это.

— Откуда ты вообще мог это знать? — Я спросила его холодным тоном, пересекая бальный зал по направлению к тронам, когда толпа расступилась, пропуская меня. — Если только ты не был там, когда убили мою мать. Скажи мне, Титус, ты сам нанес смертельный удар?

Лицо короля потемнело, и он открыл рот, чтобы ответить, но леди Саванна опередила его.

— Нет, твою мать убил не Титус, — сообщила она мне, делая несколько очень неторопливых шагов прочь от тронов. Ее голос отчетливо прозвучал над притихшей толпой, и Титус ухмыльнулся мне.

— Как будто были какие-то сомнения, — выплюнул он. — Я спас это жалкое королевство. Стража, арестуйте эту самозванку. Я в настроении для казни.

Среди охранников послышалось шарканье, но никто из них сразу не бросился выполнять приказ Титуса, возможно, благодаря капитану Джефферсону, который скрестил руки на груди и стоял, как чертова статуя. Хотя его люди выглядели сбитыми с толку, они последовали его примеру.

— Стража! — Титус зашипел, возмущенный тем, что его приказ проигнорировали.

— Титус не убивал Офелию, — продолжила Саванна, игнорируя вспышку гнева фальшивого короля. — Не потому, что не пытался. Он бы сам это сделал, если бы его не одолела наша покойная королева.

По толпе пробежало любопытство, и я могла сказать, что они были не в восторге от всех этих драматических пауз.

— Вы говорите как человек, ставший свидетелем смерти королевы Офелии, — заговорил бородатый мужчина в ливрее Исенмедина, делая несколько шагов вперед. У него на поясе висел огромный меч, а его спутница демонстрировала несколько изящных клинков поменьше. Сановникам из Исенмедина было единственными разрешено носить оружие вместе со своим придворным платьем, поскольку это было признаком их наследия.

Леди Саванна грустно улыбнулась, ее взгляд на мгновение задержался на мне. — Да. Мое самое большое сожаление — это то, что я не могла высказаться раньше. Титус не убивал вашу мать, Зарина. Ее ударил ножом в спину тот, кому она доверяла. Тот, кто, как она думала, никогда не отвернется от нее. — Саванна бросила обвиняющий взгляд на королеву, которая до сих пор не проявила никакой реакции на все происходящее. — Ее лучшая подруга, Филамина.

Сотни собравшихся вздохнули, все были свидетелями того, как эти маленькие бомбы правды взрывались повсюду.

— Это абсурд, — усмехнулся Титус, — не что иное, как бред озлобленной старухи и девушки с манией величия. Стража! Арестуйте их обоих. Немедленно. — Его приказ был четким, произнесенным с угрожающим видом, но капитан Джефферсон не сдвинулся ни на дюйм.

Однако влияние капитана простиралось лишь до сих пор, и несколько его людей сломались под страхом расправы. Горстка из них выхватила оружие и направилась к Саванне и мне, только для того, чтобы самим оказаться на острие клинка.

— Измена! — Титус взвизгнул, выглядя так, словно его голова вот-вот взорвется. —