Нет, этого не может быть!

Связной в больнице, в тяжелом состоянии, он пролежит там еще не меньше двух недель!

Черная старуха сделала еще один шаг и вдруг уронила свою клюку. Палка откатилась к краю тротуара.

— Подними! — прошамкала старуха, продемонстрировав Ксении единственный зуб, одиноко торчащий во рту.

Это была не просьба, а приказ.

Ксения наклонилась, подняла посох, подала его старухе.

Та взяла посох, не думая благодарить, и в то же мгновение ухватила Ксению свободной рукой за локоть.

— Что это вы, бабушка? — возмутилась Ксения. — Отпустите меня! Да отпустите же!

Старуха сверкнула глазами и еще крепче сжала ее локоть. Ксения попыталась вырвать руку, но старуха сжимала ее с неожиданной, просто нечеловеческой силой.

— Да отпустите же! Если вы хотите мне погадать, так мне не нужно. Что было — я знаю, что есть — догадываюсь, а что будет — не интересуюсь: так легче жить.

— Я тебе гадать не собираюсь! — прошамкала старуха. — Это цыганки гадают, а я — ассирийка…

И тут Ксения поняла, кто перед ней.

Она вспомнила, как Григорий пересказывал историю появления у Голубевых старинного кольца. Историю, произошедшую много лет назад с его матерью и Анной Голубевой.

Они встретили тогда точно такую же старуху…

Но это ведь было очень давно, лет семьдесят тому! Та старуха, которую встретили в тот день девочки, давным-давно умерла!

Или не умерла?

Ксения пригляделась к ней. Морщинистое лицо казалось высеченным из камня… нет, из старого, крепкого дерева, потемневшего от времени. Глаза смотрели ясно, но в них читалась немыслимая древность.

— У тебя есть то, что тебе не принадлежит! — проговорила старуха властным голосом. — Отдай мне это!

Наконец она выпустила локоть Ксении.

— Вы про кольцо?

— А про что же еще? Отдай мне его, оно уже сыграло свою роль, а тебе пока без надобности.

— Что ж, это правда… — Ксения полезла в карман, достала оттуда замшевый мешочек, вытряхнула из него на ладонь кольцо.

Простое с виду кольцо из серебристого металла, украшенное надписью на неизвестном языке.

Старая ведьма потянулась за ним, но Ксения отдернула руку и сжала ладонь в кулак.

— Сперва расскажите мне, что это за кольцо, кто вы такая и как это кольцо оказалось у вас.

— Зачем тебе это знать?

— Ни за чем. Считайте, что из чистого любопытства.

— Что ж, любопытство — это святое чувство. Особенно женское любопытство. Так и быть, я кое-что расскажу тебе. И начну с твоего второго вопроса — кто я такая… скорее всего, ты мне не поверишь, но это и к лучшему.

Глаза старухи затуманились, она немного помолчала и проговорила мечтательно:

— Когда-то давно… очень давно я была молода и красива. В это трудно поверить сейчас, видя меня такой, но это правда.

При этих словах в лице ведьмы что-то переменилось, Ксении показалось, что на мгновение сквозь него проступило другое лицо, молодое и красивое. Проступило — но тут же исчезло.

— Это было давно… — продолжила старуха, — так давно, что я и сама уже с трудом в это верю. Меня любили многие мужчины, и среди них — два царя…

— Два царя? — переспросила Ксения, подумав, что ослышалась.

— Да… я же говорила, что ты мне не поверишь. Но это правда. Один из этих царей был молод и красив, другой — стар… хотя тоже красив особенной зрелой красотой и очень мудр.

Но я была молодой и глупой, я не ценила красоту старости и любила первого, молодого царя. И когда он приказал мне пойти и украсть у старика это кольцо, я пошла, и влюбила в себя старого царя, и украла у него кольцо, и сбежала с ним обратно, к молодому…

Но когда я вернулась — там, куда я пришла, ничего не было. Царство было разрушено, мой царь убит… я не могла поверить в его смерть и искала его, искала повсюду. Я верила, что, если найду его и отдам это кольцо, сила и власть вернутся к нему.

С тех пор я ищу его по всему свету. Молва не обманула — это кольцо дало мне долгую, очень долгую жизнь. Но вот насчет вечной молодости… это оказалось преувеличением! — Старуха захихикала. — Да, с вечной молодостью не вышло…

— Зачем вы дали это кольцо Анне?

— Я время от времени давала его разным людям… разным женщинам, которые казались мне похожими на меня прежнюю. На меня молодую. Если мне это кольцо не принесло счастья — может быть, оно принесет его кому-то другому?

Вот и Анна… мне показалось, я увидела в ней свои черты. Смелость, гордость… но она не уберегла кольцо, его у нее украли. Так часто случается… а теперь — хватит уже разговоров!

Ксения заслушалась, задумалась и утратила бдительность — и старуха, улучив момент, выхватила у нее кольцо…

Ксения опомнилась, шагнула вперед…

Но старухи не было, она словно сквозь землю провалилась.

Да и была ли она на самом деле?

Григорий сидел на поваленном бревне на берегу речки Козловки и бросал куски булки двум уткам. Те плавали медленно, лениво, брали булку неохотно, из вежливости, сытые уже к концу лета. Рядом такса упоенно рылась в песке.

— Что ты там нашел, Гастончик? — спросил Григорий. — Вряд ли мыши будут жить в песке.

Гастон не ответил, он почти весь ушел в песок, торчали только задние лапы и задорный хвостик.

Григорий рассеянно смотрел на воду и думал. Время идет, деньги кончаются, нужно на что-то решаться. Скользкий тип Лозовский вроде бы обещал что-то разузнать, но уехал в Москву, и нет от него никаких вестей. Но перед отъездом все головой качал и глаза отводил — мол, дело это сложное, запутанное — завещание опротестовывать, много хлопот, и денег столько нужно… а вы ведь, Григорий Николаевич, человек неотягощенный…

Слово-то какое придумал — неотягощенный! Сказал бы прямо, как все люди: нет у тебя денег — так и не суйся!

Чуть было Григорий теткины часы ему не предъявил, до того разозлился. Мол, есть у меня деньги, и немалые, если такую ценность продать! Но удержался от необдуманного поступка, и правильно сделал. Нет у него доверия к этому Лозовскому, он на тетку работал, а она… да, та еще была зараза, уж не тем будь помянута. Надо же, еще письмо какое написала… правда, о нем в письме ни слова дурного не было. Ну и на том спасибо.

— Здравствуй, Григорий! — послышался женский голос рядом.

Григорий лениво поднял голову, поскольку ничего не ждал от встречи, да, откровенно