Когда сын Гвитно, Элфин, находит его, Талиесин будто бы рождается через кесарево сечение в тот момент, когда мешок разрезают ножом. Нашли его вполне реальные люди, привязанные к конкретному времени и месту. Этот эпизод знаменует пришествие воплощения Пророческого духа в мир, чего не было, скажем, в ирландском фольклоре, где нам ничего не известно о жизни того, кого наполнил знанием лосось мудрости. Британский материал рассказывает о его приключениях при дворе Элфина, а также о поэзии, которая указывает и на время действия, и на то, что ее сотворил Пророческий дух. Но в момент рождения Талиесина, там, у запруды, Гвитно был в смятении: он ожидал изловить рыбу, а обнаружил старый коракл, кожаный мешок. Однако то, что нашлось внутри него, было дороже всего лосося в реке. Именно в этот момент Гвитно и нарек ребенка Талиесином, именем, под которым мы его и знаем.

Разрезав коракл, он замечает, как ярко сияет чело ребенка, и произносит: Wele dal iesin! («Узрите Сияющее чело!»).

На что ребенок ответил: Taliesin bid («Я Талиесин»).

Затем оказывается, что этот ребенок вполне способен беседовать со взрослыми, хотя он совсем младенец. Однако, как мы видим, имя его образовано из двух слов, составленных вместе. Первое из них – Dal – результат фонетического чередования в слове tal, «чело», «лоб». Любопытно, что это слово также означает «улов»[107]. Второе слово, iesin, можно перевести как «яркий», «сияющий». Далее в тексте легенды говорится, что люди сочли его духом Гвиона Баха, побывавшего в утробе Керидвен, решили, что после того как она отправила его в плаванье, ребенок переродился в Талиесина. Правда, там не сказано о том, как и почему все эти люди знакомы с событиями оригинальной легенды, которые, как известно, произошли почти за сорок лет до того. Не упомянуто там и о реакции тех, кто присутствовал при находке: не каждый же день, в конце концов, видишь младенца, который способен связно говорить, однако все просто приняли это как данность. То есть все эти реальные люди совершенно не удивляются сверхъестественному. Бесконечно часто натыкаемся мы на парадоксы или тайны, которые в тексте никак не объяснены. Неизвестно, и почему чело Талиесина сияет. Разумеется, имеется в виду своего рода третий глаз, внешнее проявление огня мысли, но как такового объяснения мы не получаем. Еще одна тайна, важная, впрочем, только для самого адепта, сокрыта в сцене рождения.

Искусственная утроба, в которой Талиесин заканчивает трансформацию, позволяет ему двигаться вперед. Только вот сам Талиесин в этот момент не в воде, но плывет по ней! В бесконечном мраке странствует он венами Земли по территории Уэльса до тех пор, пока не окажется в запруде. Он и сам говорит, что не знает, зверь он или рыба, указывая на то, что время, проведенное в коракле, принесло ему тайное знание природы и способность охватить и ощутить все грани бытия, включая и царство животных. Эта мысль отражена и в другом стихе, где Талиесин также вспоминает, что успел побывать разными зверями и рыбой:

Был синим лососем,

Был псом, волом был

И на вершине горы был косулей[108].

Пусть он и выглядит внешне как человек, но дух его способен принять любую форму и любой облик, поэтому природа его физического тела – тайна. Зверь он или рыба, не ясно и не может быть ясно потому, что он все сразу, но не человек, он – Пророческий дух! Талиесин говорит, что его дух связан со всей жизнью. Просто мы не можем этого расслышать – слишком много вокруг суеты.

Книга Талиесина помогает еще глубже постичь природу Пророческого духа. Эту книгу обязательно должен прочесть любой, кто стремится к кельтскому тайному знанию. Один из величайших кельтистов замечательно передал суть этой книги такими словами:

Дельфы пустуют, и никто не учит здесь именем Талиесина. Ученые, писавшие энциклопедии, что барды при дворе Дегавни – в присутствии Талиесина способны лишь невнятно бормотать![109]

Слова эти принадлежат великому, потрясающему кельтисту по имени Дж. Гвеногврин Эванс, который так выразил свое недовольство тем, что наследие наших предков современным обществом забыто. Он лично взялся это исправить и переписал, перевел и расшифровал десятки валлийских рукописей, в том числе и легендарную Книгу Талиесина. В этих словах Эванса скрыто то, чего он сам, возможно, не осознавал: понимание, что тайные знания Талиесина веками жили в сердце нашего народа. Сохранность материала обеспечил Дух-рассказчик, овладевавший бардами и писцами, но без Пророческого духа, воплощенного в Талиесине, современный мир не знал бы магии, которую сохранила в себе кельтская культура. Дух Талиесина – это больше, чем просто связь с тайными знаниями, больше, чем инициирующее путешествие в котел трансформации. Этот дух – живое, бьющееся сердце народа и культуры, культуры, что расправила крылья и полетела к далеким берегам и странам, чтобы вдохновить новых людей. Суть современного Уэльса выражает гордый валлийский дракон, мифическое создание, символ власти, силы и решительности народа, но в нем есть и еще кое-что. Это коллективный дух народа и его культуры, дух Талиесина. И не нужно быть адептом тайного знания, чтобы принимать эту энергию и иметь с ней связь, ибо она объединяет воедино всех тех, кто называет себя валлийскими кельтами.

В других странах есть свои символы, отражающие качества народа. К примеру, американский белоголовый орлан. Он поет о чем-то великом и недосягаемом. Это коллективный дух народа. Талиесин воплощает эти качества потому, что несмотря на все препятствия и трудности, выпавшие на долю кельтской культуры, дух Талиесина по-прежнему с нами. Национальным Эйстетводом Уэльса ежегодно отмечается день Талиесина, а журналы, посвященные красоте и искусству, носят его имя. Повсюду в самом Уэльсе и в языке его народа слышен шепот Пророческого духа. С этим персонажем произошло нечто таинственное, уникальное. Когда люди трансформировались, открывшись знанию, которое воплощает Талиесин, у него выросли крылья, и он воспарил в небесах, чтобы стать сердцем новых традиций: кельтского язычества и друидизма. Талиесин – неотъемлемая часть современного язычества, и мы, практики XXI века, обеспечиваем его актуальность.

Когда Гвеногврин Эванс почти сто лет назад писал эти слова, думаю, он и представить себе не мог, что вы когда-нибудь