— В жизни не видел подобного — а я повидал немало.

— Вот и доктор так же говорит!

Деннис замер на миг, глядя на нее, а затем спросил, даже как-то наивно:

— А что доктор говорит, есть у мистера Брима к ней чувства?

— Ни на грош.

— Ни на грош. Должен признать, — промолвил он, — что он повел себя наилучшим образом — я мог видеть это собственными глазами. — Миссис Бивер, изнывавшая от мучительных мыслей, вдруг сдавленно всхлипнула, и, услышав этот звук, Деннис слегка осекся и продолжил с некоторым недоумением: — Вы так не думаете?

— Я скажу вам позже, — ответила она. — Не могу судить его, когда тут такое горе.

— И я не могу. Но я лишь имел в виду то, как он умеет вести себя с женщинами, то, как он вел себя с ней, как он чертовски хорош собой, как он счастлив…

— Счастлив? Помоги ему бог! — Миссис Бивер вскочила, не в силах усидеть на месте от волнения. Встав перед ним, она молитвенно сложила руки. — Где же, где вы были?

— После того как покинул сад? Я был так расстроен, так разочарован, что не пошел в Баундс. Я закурил сигару, вышел через калитку — ту, что за вашей закрытой беседкой, — а дальше двинулся вдоль реки.

— Вдоль реки? — миссис Бивер была озадачена. — Тогда как же вы не видели…

— …что случилось с ребенком? Потому что, вы говорите, это случилось возле моста, а он остался у меня за спиной.

— Но вы могли видеть…

— Минут пять, — сказал Деннис, — от силы десять. Я прошелся вдоль берега, так и сяк пораскинул мозгами, поглядел на воду и, наконец, перед самым изгибом реки, посидел немного на ступеньках у нового лодочного сарая — ну того, нарядного такого.

— Он безобразный. — Миссис Бивер поразмыслила. — Но ведь от лодочного сарая виден мост.

Деннис задумался.

— Да, там далековато, но кое-что можно разглядеть.

— И вы вообще ничего не увидели?

— Вообще ничего? — повторил Деннис с той же вопросительной интонацией. В замешательстве он снова отошел к окну и уставился вдаль. Небо уже потеряло свой пунцовый оттенок и стало темнеть. Наконец он обернулся. — Нет, кое-что я увидел. Но, прошу, ответьте на пару моих вопросов, прежде чем я расскажу вам об этом.

Миссис Бивер помолчала; они стояли в полумраке лицом к лицу. Потом она медленно страдальчески вздохнула.

— Кажется, вы сможете мне помочь.

— Вот только смогу ли я, — горько проронил он, — помочь самому себе? — Не дожидаясь ответа, он продолжал: — Я вернулся к мосту и, подойдя, заметил, как со стороны вашего сада к нему спускается мисс Мартл.

Миссис Бивер схватила его за руку.

— Без ребенка? — Он молчал так долго, что ей пришлось повторить: — Без ребенка?

Наконец он заговорил.

— Без ребенка.

Ни на кого прежде не смотрела она так, как на него сейчас, и, судя по ее виду, сама это чувствовала.

— Клянетесь честью?

— Клянусь честью.

Она прикрыла глаза, как и в самом начале их разговора, и лицо ее на мгновение снова исказила та же мученическая гримаса.

— Вы мне помогли, — сказала она.

— Что ж, — сказал Деннис без обиняков, — если это вам как-то поможет, сообщаю, что с этой минуты она была со мной…

Едва дыша, она перебила его:

— С вами? До каких пор?

— Почти до этой самой минуты. Мы разошлись у ворот, около сторожки: я направился в Баундс, как и обещал мистеру Бриму, а мисс Мартл…

Она вновь закончила фразу за него.

— Прямо сюда? Слава тебе господи!

На лице Денниса отразилось недоумение.

— Так она пришла и…

— Да, помилуй нас бог, — пришла и увидела этот ужас. Она сейчас с Эффи. Так Джин была с вами? — переспросила она, желая снова услышать ответ.

— Да, с четверть часа — или, может, больше.

После этих слов миссис Бивер вновь рухнула на софу и дала, наконец, волю слезам, которым так долго не позволяла пролиться. Она тихо всхлипывала, стараясь сдерживать рыдания, а Деннис сосредоточенно глядел на нее с бессильным сожалением.

— Как только я увидел ее, поговорил с ней — сразу понял, что она мне нужна.

— Нужна вам? — Миссис Бивер подумала было, что все прояснилось, но оказалось, что взор ее все еще затуманивают некие темные пятна.

Он замялся.

— Точнее, нужно то, что я могу от нее узнать. Как я и сказал вам по приезде, я прибыл сюда вовсе не для того, чтобы наблюдать за Розой. Но пока я был там с ними, — он мотнул головой в сторону сада, — случилось кое-что примечательное.

Миссис Бивер снова поднялась на ноги.

— Я знаю, что случилось.

Казалось, он был поражен.

— Знаете?

— Она рассказала Джин.

Глаза Денниса расширились.

— Не думаю.

— Джин вам про это не говорила?

— Ни слова.

— Она рассказала об этом Полу, — произнесла миссис Бивер. Потом, чтобы не ходить вокруг да около, добавила: — Кое о чем очень даже примечательном. О вашей помолвке.

Деннис онемел. Когда же он, наконец, заговорил, голос его в сгустившемся сумраке показался еще более странным, чем одолевшая его перед тем немота.

— О моей помолвке?

— Разве вы, с места в карьер, не убедили Розу возобновить ее?

Он снова застыл на время, не в силах вымолвить ни слова. Потом спросил:

— Она так сказала?

— Да, всем и каждому.

Вновь пауза.

— Я бы хотел с ней поговорить.

— А вот и она.

Не успел он договорить, как дверь, ведущая из холла в гостиную, отворилась: на пороге стояла Роза. Будто не заметив хозяйки дома, она обратилась прямо к нему:

— Я знала, что найду вас здесь. Нам нужно поговорить.

Миссис Бивер поспешила к той двери, через которую вошла в комнату, и Деннис вдруг осознал, чего стоят полвека неукоснительного следования порядку.

— Вам нужны свечи?

Роза ответила за обоих:

— Нет, спасибо. — Однако она все еще оставалась здесь гостьей. — Могу я ее увидеть?

Миссис Бивер строго посмотрела на нее в полутьме.

— Нет! — сказала она и неслышно выскользнула из комнаты.

XXIX

Видал понимал, что Роза явилась сюда с определенной целью, ради которой готова была зайти очень далеко — и, очевидно, сделала первый шаг, когда произнесла:

— Зачем вы вернулись ко мне? Зачем вернулись?

Она быстро подошла к нему, но он еще быстрее отступил, увеличивая дистанцию между ними — не иначе как под влиянием двух острых впечатлений: одного — от того, как за какой-то час она успела настолько измениться, что казалась ему теперь совершенно безобразной: очарование, которое прежде манило