Оливер снова нахмурился, будто бы мысленно ругая себя за то, что только что сказал.

— Слушай, Рикарда, он мне тоже не объяснял ничего. Сказал только, что есть дела в компании отца. Попросил никому ничего не говорить.

— Как забавно, пропал сразу после нашей встречи с мистером Коэном. — Я открыла кабинет и выбежала из казино, снова садясь в машину и намереваясь отправиться к дому Люциана.

Я уже тронулась с места, когда следом за мной выскочил друг, останавливая меня. Я резко нажала на тормоз, а мужчина в это время залез на пассажирское сиденье.

— Что ещё?

— Я с тобой поеду.

— Ещё чего. — Я вытянулась, открывая пассажирскую дверь. — Вали отсюда.

— Ты знаешь, как ехать к отцу Люциана?

Я мотнула головой. Оливер, будто только и ожидая этого ответа, утвердительно кивнул.

— А я знаю. Поехали.

— Черт с тобой, — коробка автомат переключилась на драйв, и я снова, оторвавшись, поехала вместе с Оли к дому Люциана.

Я оборвала весь звонок, не отнимая руки от кнопки. Внутри кипела злость и волнение. Мне хотелось вырвать этот звонок с корнем. Дверь наконец открыли. Горничная заспанная и встревоженная оглядывала нас с Оливером. Немудрено: часы говорили, что через часа два будет рассвет. Потом отворив дверь, она впустила нас.

— Ну и что приперлись? — Подвыпившая Лекса (сестра Люциана) стояла в проходе, держа в руках туфли. Видимо, она только что вернулась из клуба. — Брата нет все равно.

— Где он?

На мой вопрос девушка лишь криво улыбнулась, пройдя по мне своим злым взглядом. Этот взгляд дан детям от рождения — особая чета Коэнов. Она безразлично пожала плечами.

— У отца, наверное. А может, зависает у какой-нибудь тёлочки.

Меня передернуло от её слов. Лекса, видимо, только этого и ждала. Она довольно улыбнулась и, развернувшись к нам спиной, побрела к себе. Я обратилась к горничной.

— Простите, как давно мистер Коэн покинул дом?

— Где-то неделю назад. Заезжал потом сюда пару раз, переодеться и обратно.

— Он не говорил, куда поехал?

Женщина снисходительно мотнула головой.

— Он не докладывает мне. Простите мисс, но мне через три часа вставать.

— Ах да, конечно. Извините нас. — Я вытащила из кармана пальто небольшой клочок бумаги и нацарапала карандашом, что лежал на стойке рядом с входной дверью, номер телефона. — Позвоните, как он появится.

Мы вышли из дома и снова отправились в путь. Когда приехали к дому Коэнов, на улице уже стало светать.

— И далась тебе эта затея.

Я бросила на него короткий свирепый взгляд. Он поднял руки вверх, как бы сдаваясь. Хоть лицо Оли и выглядело все таким же насмешливым и безразличным, было понятно, что внутри он волновался за друга. Мое тело била мелкая дрожь, а дыхание было сбивчивым. Предчувствие, что что-то должно произойти не покидало меня.

Оли, осторожно положил свою руку на мою и произнёс:

— Не нервничай ты так. Всему есть своё объяснение.

Мы не успели выйти из машины, как входная дверь рывком отворилась и оттуда выскочила разгоряченная Кристи. Я хотела уже рвануть к ней, но Оливер придержал мою руку.

— Не спеши, — прошептал он, заставляя меня немного спрятаться.

Следом за ней выбежал Люциан. На нем был надет костюм, передняя пуговица рубашки была расстегнута. Он схватил её за локоть, развернув к себе. Одним махом руки девушка влепила ему смачную пощёчину. Люциан отпустил её и отвернул голову в сторону, где стояла наша машина. На мгновение мне стало страшно.

— И как это понимать? — прошептала я больше самой себе, нежели Оливер. Парень дернулся и из его кармана выпали ключи. — Я названивала в дверь его дома, пока у тебя в кармане были ключи? — Зло шептала я.

— Я не всегда их беру с собой. Забыл про них. — Отмахнулся лишь друг, заставляя меня замолчать.

Кристи тоже посмотрела в сторону стоящей машины. Она что-то проговорила Люциану и тот искривился в гримасе отвращения. Она потянула к нему руки, но тот отмахнулся от них. Быстрыми шагами он настиг нас, резко открыл дверцу машины и тяжело дыша спросил:

— Какого хрена ты тут делаешь? — Его брови сошлись на переносице.

Оставив Оливера в машине, я вышла на улицу. На его лице был заметен большой остывший след от руки отца и новая красная отметина. Я оглядела его.

— С тобой все хорошо.

— А как должно быть? — Он усмехнулся от моих слов.

— Я, бог знает, чего на придумывала, пока не могла до тебя дозвониться. — Мой взгляд неотрывно был направлен на глаза Люциана, словно ища в них какой-то подвох. Но я его так и не находила.

— Не надо было мне названивать. Наш союз был глупой ошибкой. Отец прав.

Я со всей силы сжимала ладони в кулак. Так сильно, что ногти больно впивались в мою кожу. Он смотрел на меня своим безразличным видом, словно только что он рассказал мне очередную скучную новость.

— У тебя все? Мне некогда с тобой разговаривать.

— Как ты можешь?! К чему тогда это все?

— Забудь просто все, что было.

— Ты забудешь? Или тебе даже нечего забывать?

— Не говори ерунды, — он прорычал эти слова, но потом взял себя в руки. — Так надо.

Я со всей силы оттолкнула его подальше от себя и захлебываясь нахлынувшими меня эмоциями села в машину. Оли, который все это время сидел в машине, увидев мое состояние, выскочил и, дойдя до друга, схватил его за грудки. Тот отбросил его руки и снова поспешил уйти, как рыжий развернул его к себе и что-то злобно прорычал. Люциан лишь безразлично отделался от него и ушёл в дом.

Когда друг сел в авто, я вытерла льющиеся самопроизвольно слёзы и проговорила хриплым надрывным голосом:

— Ты прав. Всему есть своё объяснение.

— Не делай глупостей. Он дурак. Одумается. — Мой друг хотел обнять меня, но я оттолкнула друга.

— Но будет поздно, Оли! — Я ладонями ударила руль. — Если он к тридцати с лишним не смог отбиться от брюк отца, думаешь, он исправится? Нет.

Оливер, потрепав свою голову, лишь удрученно вздохнул. Я завела машину и уехала прочь от этого ужасного места.

Дома меня никто не встречал: было ещё рано. Горничная только-только проснулась. Мы встретились в проходе между ванной комнатой на первом этаже и лестницей. Заметив мое состояние, Нэнси обеспокоено что-то спросила, но я даже не слушала её. Я прошла к себе в покои и закрылась на ключ.

Слез больше не было. Я просто молча лежала лицом вниз.

«Забудь», — мысли беспорядочно метались в моей голове. Я горько хмыкнула. «Забыть можно то, что