знали, где её дом.

— Как скажешь, босс.

— Люциан! — Я схватила его за запястье, заставляя посмотреть мне в глаза. — Успокойся.

Телефон Коэна снова зазвонил и взгляд его стал ещё мрачнее. Скулы стали жестче очерчены, чем прежде. Он, недолго думая, поднял трубку.

— Да, отец. Да, я читал. Я помню. — Я взяла его ладонь в свою, но он резко её отдернул. — Она здесь не при чем. Хорошо.

Засунув телефон в карман, он громко ругнулся. Его лицо было отвернуто к окну, будто бы он не хотел, чтобы я сейчас видела выражение его лица.

— Что случилось?

— Сорвалась какая-то важная сделка отца.

— Из-за статьи?

— Из-за шума, что наделала эта статья. — Его чуть ли не трясло от злости. — Главное правило — не привлекать к себе внимание.

— О тебе и так все знают. Ходят разные слухи.

— Слухи появляются тогда, когда нет достоверной информации. Когда репортерам и другим зевакам просто нечего говорить о знаменитости. Мы же десятилетиями придерживались этого правила и Кристи знала это. Но она подставила не только нас с тобой, но ещё и себя.

Лицо его постепенно разгладилось, и губы даже изогнулись в подобие улыбки. Он взял мою ладонь и поцеловал её.

— Я не хотел, чтобы это случилось так быстро.

— О чем ты?

— Отец просил приехать сегодня вечером на ужин.

В какой-то момент мне показалось, что я забыла, как дышать.

— Мистер Коэн завет на ужин?

— Не обольщайся. Он никогда не бывает великодушен, как Дункан или твой дедушка. Просто его очень заинтриговала статья.

Увидев мое волнение, он обнял меня, прижимая ближе к себе. Его губы коснулись моего виска.

— Не думай, я не дам тебя в обиду. Никому и никогда.

Мы распрощались около нового офиса Люциана. Он находился в нескольких километрах от дома Ричардсонов. Уже будучи в теплом помещение, в котором витал незнакомый мне изумительный запах выпечки, я разделась и пошла на кухню. Там же я увидела суетившуюся Мелани. Она скакала от одной стороны кухни к другой, что-то напевая себе под нос. Круассаны и булочки с корицей с аппетитной золотистой корочкой отпыхивались на столе. Я тихонько подошла сзади и стащила маленький рогалик, но незамеченной у меня остаться не получилось.

— А ну положи на место!

Женщина развернулась и сместила брови к переносице.

— Я думала, это Алекс.

— Так мне можно один круассанчик?

— Можно. Я приготовила их для Алекса. У него в школе ежегодные мероприятия начались. Вот первое — нужно принести домашнюю выпечку.

— Можно было бы заказать, а не стоять и мучится.

— Таких, как у меня, нет ни в одной пекарне. Дети за несколько минут съедают эти булочки. — Она вытерла руки полотенцем и присела за стол. — Налить тебе чаю?

— Я сама. — Она поджала губы, улыбнувшись. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо.

— Ты потеряла много крови тогда. Если бы ни Люциан…

Она как-то загадочно улыбнулась, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула.

— Кстати о Люциане. Что у вас с ним?

— Наверное, правильно полагать, что мы вместе.

— По-моему, Люциан вчера вполне уверено сказал о твоем статусе в его жизни.

— У нас было всего два свидания.

— А у тебя отсчет пошел, когда вы спаслись? Или с самого начала вашего знакомства?

Я задумчиво постукивала подушечками пальцев по столешнице. Мелани же облокотилась корпусом на стол, найдя опору в локтях.

— Рикарда, давай будет рассуждать так: ты хорошая для него партия, потому что ты из богатой семьи, умна и красива. К тому же, я — отличный пример союза семей Коэн и Ричардсон. Но буду честной, не знаю, чем он руководствуется сейчас, но в юношестве (когда я жила ещё в родительском доме) он был своенравным и непослушным. Делал то, что ему вздумается. Во всех смыслах, Рикарда. К тому же, Хавьер куда хуже собственного сына.

— Я поначалу тоже так думала. Но потом заметила последовательность его действий и нашла объективное объяснение всему происходящему.

— Когда мы ехали с ним домой, он рассказывал мне о том, что произошло все-таки в тюрьме. Спрашивал, как я туда попала и ни словом не обмолвился о тебе. — Заметив мое поникшее выражение лица, она поспешила меня успокоить. — Это не плохо, Рикарда. Он ведь в этот же вечер признался всем, что ты его девушка, а значит, он к тебе что-то испытывает.

— Он понемногу открывается мне, и я знаю, что между нами не просто физическая близость. Но пока говорить об этом все равно рано. — Ричардсон взяла меня за руку.

— Я хотела ещё раз сказать тебе спасибо за детей.

— Брось, Мелани…

— Нет. Алекс мне все рассказал, как было. Ты смелая и отчаянная. Наверное, поэтому ещё я хочу, чтобы ты была с ним.

Я поднялась и обняла женщину. Он неё пахло мукой и корицей, от чего у меня в носу защекотало, и я невольно чихнула. Она тихо посмеялась.

— Читала утренние новости?

— Да, Рикарда. Я читала ту статью.

— Из-за неё отец Люциана хочет нас видеть сегодня вечером.

Руки женщины, обнимающие меня, опустились на стол. Она перевела на меня свой серьезный взгляд и сказала что-то больше себе, нежели мне.

— Ты только не бойся его. Он как будто чувствует это и начинает играть с тобой.

— Это же твой родной брат.

— Именно. Поэтому я знаю, что говорю. Власть и деньги его сильно испортили за последние несколько лет, от чего Люциан практически не общается со своим отцом. Ну, у него на это есть и свои причины.

На кухню забежала Сью и наши разговоры тут же прекратились. Я ушла к себе, морально готовясь к сегодняшнему вечеру.

На телефон пришло сообщение от Люциана. Потом раздался звонок в дверь и стало понятно, что это он. Я, уже будучи готова, спустилась вниз и встретилась на пороге с мужчиной. Он не был таким улыбчивым, как это было в прошлые визиты. Его лицо было омрачено предшествующей встречей с нелюбимым отцом, а руки были засунуты в карманы. Он скупо улыбнулся мне и поцеловал. Мелани вышла встретить гостя.

— У вас тут очень вкусно пахнет, Мелани. Снова булочки с корицей?

— Твои любимые. Могу добавить немного клубничного джема, если хочешь угоститься.

— Да твою стряпню готов душу дьяволу отдать. — Она рассмеялась.

— Я положу тебе парочку.

Мелани скрылась на кухне, а мы остались ждать. Он вынул руку из кармана и взял мою ладонь в свою, большим пальцем поглаживая её.

— Не волнуйся. Все будет хорошо.

— Ты забываешь, кто я. — Он усмехнулся моей дерзости.

— А вот и булочки. — Снова показалась Мелани