Шрифт:
Закладка:
Пока что битва складывалась не в пользу мага. Он потратил уже два из пяти моментов прошлого, и не смог даже особенно ранить Шанти. Дело было плохо.
Но Артур нахмурился не поэтому.
У мага неожиданно появилось дурное предчувствие.
Что-то здесь было не так.
Просмаковать своё предчувствие и обдумать его Артур, к сожалению, не мог. Секунду спустя на него снова опустился леденящий взгляд рубиновых глаз.
215. Предчувствие
215. Предчувствие
И пока Артур сражался с Шанти, юный солдат, тот самый, улыбчивый, снял свой шлем, и на спину «юноши» рассыпались длинные и неряшливые волосы цвета яблочного нектара. Потом солдат вздохнул — каким-то очень высоким, нежным, да и просто очевидно женским голосом.
«Юноша» несколько раз топнул по туше огромной улитки, которая лежала на земле, разорванная на множество ошмётков после сокрушительного падения, размялся и стал ловко прыгать между кислотными лужицами, в которых лежали облезшие черепа. Вдруг, после очередного прыжка, он ступил ногою в тень и разом утонул в ней.
Вынырнул он уже на совсем другом краю поля боя. Солдат огляделся, осматривая серебристый, уже не такой плотный слой рыцарей вокруг, и почувствовал на себе взгляд хмурых и прохладных бирюзовых глаз.
Маргарита сбросила иллюзию и неловко улыбнулась:
— Привет… Мама номер два.
Аркадия слегка вздрогнула, но потом ещё мрачнее нахмурилась. Девушке даже стало немного неуютно от её взгляда, и Маргарита погладила затылок:
— Я, как бы так сказать, помочь хотела.
— Если бы он тебя увидел… — заговорила служанка, но Маргарита сразу же перехватила у неё речь:
— Знаю… Знаю. Я бы всё испортила. Папа обо мне так беспокоится. Очень мило с его стороны. Наверняка вид любимой дочки на поле боя ударил бы его прямо сердце, хе-хе, но я пряталась, и даже очень хорошо. Я уже в том возрасте, когда я могу его обмануть. Из тюрьмы я его выбралась, так-то…Кстати, всего за два часа, — Маргарита гордо улыбнулась и немного закинула голову, явно очень собою довольная.
Аркадия посмотрела на эту девчонку… И вздохнула. Она опустила глаза и сказала, немного приглушённым голосом:
— Мне за тебя тоже страшно.
— А? Да нет, всё со мной будет в поряд…
— Я беспокоюсь, — продолжила Аркадия, и Маргарите стало немного неловко. Она сложила руки за спиной и стала коситься на рыцарей вокруг. Они, кажется, всецело были занятны войной с мёртвыми. Но они были магами и слух у них был довольно острый… Девушка слегка смутилась:
— Я…
— У меня болит сердце… — продолжала Аркадия, ещё тише, и Маргарита сделала глубокий вдох. Она не знала, что сказать, как вдруг Аркадия захватила её в объятия и прошептала:
— Очень страшно.
Девушка покраснела и приоткрыла губы, но ничего не сказала и потом размякла:
— Ладно, — она расслабилась в руках служанки. — Тут посижу.
Аркадия кивнула и похлопала девушку по голове, слегка взъерошивая её волосы. На губах служанки показалась лёгкая, но и немного печальная улыбка. Вдруг девушка как будто заметила что-то, — она сразу повернулась, но за спиной у неё ничего не было. Только строй солдат, а за ним, за этой сверкающей цепью, огромное и гниющее войско тьмы. Девушка ещё пару секунд всматривалась в незримый горизонт, за которым исчезало гнилое войско, а потом шагнула в тень.
…
…
…
На протяжении всего противостояния с Шанти, Артура не оставляло дурное предчувствие: что-то было не так, что-то он не углядел. Артур и прежде испытывал нечто подобное, и много раз, и самое печальное, что ни единожды ему ещё не удавалось расслышать, о чём именно говорила его тревога, прислушаться к её шёпоту, увидеть её причину, прежде чем она настигала его прямо по голове; снова и снова Артур слышал звон стрелы, а потом уверенно ловил её, прямо в сердце.
Мужчину это неимоверно раздражало. Но он был слишком опытным воином, чтобы отвлекаться во время столь напряжённого боя на туманные предчувствия — маг просто не мог себе этого позволить. Опасность Шанти была куда более явной.
Артур взглянул на неё, и снова девушка превратилась в красную молнию и ринулась на мага. И снова рука её была всего в паре миллиметрах, чтобы пронзить его грудь. Несмотря на то, что Артуру каждый раз удавалось убежать, Шанти свою тактику не меняла. Она как будто знала, или догадывалась, что маг не сможет бесконечно замещать себя клонами, образами из прошлого, и потому решила их всех перебить. Вот она готовилась вырвать сердце очередного клона, как вдруг случилось нечто невероятное:
На месте Артура вдруг появилась высокая белая женщина. Шанти застыла. Она прищурилась и растерянно взглянула на свою сестру. Промедление девушки длилось едва ли не мгновение, что очень много, особенно в таком сражении: сквозь кровавую Императрицу пронёсся и врезался в сердце Шанти радужный кинжал, и другой такой же кинжал едва не полоснул её за спиной, но девушка вовремя повернулась, схватила второй ножик и так надавила, что он хрустнул и радужной пылью развеялся на ветру.
Шанти хмыкнула. На Кровавую Императрицу у себя за спиной она больше не обращала внимания. Прошло несколько мгновений, и женщина развеялась, сама по себе.
Это был очередной образ прошлого, вызванный Артуром. В этот раз процесс призыва был многосложным, он проходил в два этапа. У мага не было под рукой самой Кровавой Императрицы, чтобы запечатлеть её в моменте прошлого, а потому ему пришлось сперва вытянуть её заклятием Хрониста.
Артур вытянул женщину, пронзил её своим ножиком и записал. Потом он воспроизвёл эту «запись» перед Шанти, и смог ударить её одновременно с двух сторон: тем ножиком, который был у него с собой, и тем, который находился внутри воспроизведённого момента. В цель попал только один кинжал, но зато он вошёл прямо в сердце Шанти.
Теперь Артур мог сделать так, чтобы кинжал как будто находился внутри девушки уже многие месяцы, и таким образом значительно выжечь запасы её жизненных сил. Это был успех.
Но всё равно.
Что-то определённо было не так, и Артур понял это сейчас особенно ясно — сердце его забилось особенно тревожно.
Вдруг мужчина округлил глаза.
И бросился назад. Он бросился назад, дальше от Шанти, он летел от неё и при этом не отрывал от девушки глаз.
Она стояла на месте и смотрела вслед за ним своим красным взором.
Потом Шанти повернулась и заговорила:
— Я могла убить его три раза… Он тоже мог меня только что зарезать… Ты не вмешалась.
