– Здесь! – проговорил Ревшан.

Пассажир сделал ему еще один укол – и Ревшан провалился в глубокий черный сон без сновидений.

Мила подошла к дому.

Если завтра все пройдет по ее плану – она сможет вернуть свою прежнюю, нормальную жизнь и для начала съедет из этого ужасного дома, съедет с этой жуткой квартиры и больше никогда не увидит ведьму Марту Васильевну… одно это внушало ей оптимизм… А пока надо Диноре ее вещи вернуть и вообще поблагодарить…

Уже приближаясь к подъезду, она боковым зрением увидела знакомую видавшую виды машину, старенькую «Хонду» Ревшана.

Машина подмигнула ей фарами, призывно посигналила клаксоном.

Мила улыбнулась, шагнула с тротуара.

Съехав из этого дома, она сохранит к некоторым здешним обитателям теплые чувства. К тому же Ревшану…

Она наклонилась к машине, проговорила:

– Привет, Ревшанчик! Как дела? Ты что-то хотел мне сказать?

Странно, за рулем был не Ревшан, а какой-то незнакомый мужчина в бейсболке с опущенным на глаза козырьком…

Не знакомый ли?

Мила внезапно вспомнила тот день, когда она ждала Алексея в аэропорту. Тогда она и увидела этого мужчину… тогда он…

Додумать эту мысль до конца она не успела.

Мужчина в бейсболке протянул к ней руку, прижал к лицу платок.

Дышать стало трудно, запахло каким-то неприятным, острым лекарством, отчего-то вспомнилось детство, когда ее водили в поликлинику на прививки…

А потом на Милу обрушилась темнота.

Чиалука куда-то вели, не снимая повязки с его лица. Он послушно переставлял ноги, прислушиваясь к окружающим его звукам, принюхиваясь к запахам.

Вокруг него были люди, очень много людей.

Так много людей просто не бывает.

Эти люди переговаривались, смеялись, окликали знакомых…

Наконец стражник сдернул повязку с лица Чиалука – и индеец смог оглядеться.

Он стоял у подножия огромной ступенчатой пирамиды, уходившей к самому небу. Рядом с ним стояли еще несколько человек из его селения – Одноглазый Кенчу, и Кечтал, сын Броненосца, и еще двое, чьи имена он не мог вспомнить. А еще рядом с ними было много других людей – из соседних селений и из других племен.

Их окружали ацтекские воины – в боевой раскраске, в стеганых панцирях, с шипастыми дубинками в руках.

А дальше, за цепочкой охранников, кипело людское море.

Чиалук никогда не видел столько людей. Он даже не думал, что на всем свете их так много. Людьми была заполнена огромная площадь, все эти люди громко разговаривали, махали руками и смотрели на них – на Чиалука и его соплеменников.

А потом загремели барабаны, и сразу наступила тишина.

От подножия пирамиды отделился высокий человек в накидке из шкуры ягуара, на голове которого был пышный убор из перьев, а лицо закрывала маска ягуара.

Человек-Ягуар подошел к пленникам и что-то громко сказал на незнакомом языке. Барабаны замолкли, ацтекские воины подняли свои шипастые дубины.

Человек-Ягуар достал откуда-то из складок своей накидки небольшой черный кубик. На каждой грани этого кубика были вырезаны черепа – на одной грани один череп, на другой – два, три, четыре…

Человек-Ягуар подбросил кубик, тот покатился по земле, замер. Наверху оказалась грань с тремя черепами. Человек-Ягуар выкрикнул какое-то непонятное слово – и тут же все люди на площади разом повторили это же слово.

Двое ацтекских воинов схватили Одноглазого Кенчу, вырвали его из ряда соплеменников, повели к пирамиде.

Вся площадь вокруг пирамиды наполнилась возбужденным гулом.

Ацтеки торжественным шагом поднимались по ступеням пирамиды, подталкивая вперед Кенчу. Вот они поднялись на верхнюю площадку, где стояло каменное изваяние страшного существа – огромного змея, покрытого перьями. Пасть пернатого змея была раскрыта, из нее торчали острые треугольные зубы.

Перед этим изваянием стоял алтарь из черного камня, покрытый какими-то потеками. Ацтеки бросили Кенчу спиной на этот алтарь, удерживая его за руки и за ноги.

И тут из-за каменного истукана появился человек, такой же высокий и величественный, как Человек-Ягуар. Только накидка на его плечах была не из пятнистой шкуры ягуара, а из переливчатой кожи огромной речной змеи. Как-то на охоте Чиалук видел, как такая змея затащила в воду и целиком сожрала огромного матерого кабана.

На голове у Человека-Змея был убор из перьев, на лице – маска анаконды.

Человек-Змей подошел к распростертому на каменном алтаре Кенчу, достал из складок