Неожиданно руки мужа легли на мою талию, и имя любовника чуть не сорвалось с моих уст.

—Куда сбежала?

—Уоррен звонил?— спряталась я за глупым вопросом. Вот это я чуть не прокололась! Нужно быть аккуратнее.

—Да. Сказал, что вы здорово повеселились на яхте. Просил не ругать тебя. Ты была неприступна, словно Форт-Нокс, и вела себя достойно.

—Вот видишь, а ты переживал.

—Пойдем, пропустим еще по бокальчику?

* * *

В комнате Леон усадил меня к себе на колени и принялся кормить клубникой. По его довольному лицу я поняла, что Уоррен нашел правильные слова. Но я продолжала злиться на режиссера. Впрочем, ругать нужно было саму себя. Мы выпили еще шампанского.

—Джил, у меня есть несколько рекомендаций,— муж взял мой телефон и потряс им.— Первое. Не выходи никуда без этой штуки. Это твоя безопасность! Я всегда смогу тебя найти, если, не дай Бог, ты потеряешься. Второе. Твоего телохранителя зовут Чак, я ему хорошо плачу за охрану своей жены, не игнорируй его. Когда меня нет рядом, я хочу точно знать, что ты под надежной защитой.

—Да… но…— я покраснела, потому что средства безопасности могли скорее погубить меня.

—Можешь просто сказать: «Да, я тебя услышала». И закрываем на два дня тему о твоей работе. С этого момента ты просто миссис Берри,— улыбнулся Леон.

—Да, я тебя услышала.

Я могла бы еще подписать: «С правилами на уик-энд ознакомлена».

—Тогда переодевайся, бери наряды и поехали в аэропорт. Нью-Йорк ждет нас, голубка.

* * *

После пятичасового перелета мы приехали в один из лучших отелей Нью-Йорка — «Мандарин Ориентал». Отдохнуть с дороги не удалось, надо было спешить в Метрополитен-Опера. Давали «Евгения Онегина» Чайковского. Меня переполнял восторг. Окунуться в переливы русской речи здесь, за тысячи километров от родины, казалось чудом. Впервые за долгие месяцы я почувствовала тоску по России.

—Джил, машина пришла,— отвлек меня Леон от созерцания улицы «Ряд миллиардеров», которая слыла самой дорогой авеню в Нью-Йорке.

Никогда не видела мужа во фраке. Выглядел он восхитительно! Подтянутый, холеный! Взгляд властный, но не злой — король мира, одним словом.

К парадному выходу Леон заказал соответствующий автомобиль. Умел человек превратить жизнь в сказку. Всю дорогу он нашептывал мне приятные слова, нежно держал за руку, и я чувствовала себя богиней. Раздоры прошлых встреч канули в небытие. Машина остановилась около Линкольн-Центра. Мы взошли по широкой каменной лестнице. Свет, льющийся из огромных арочных окон зданий, озарял всю площадь. Искрящийся фонтан добавлял нотку свежести в безветренный теплый вечер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Внутри театр поражал масштабами — зрительный зал, по словам Леона, вмещал три с половиной тысячи человек. Каждое место было оборудовано небольшим экраном, на который транслировалось изображение с субтитрами. Мы приехали к самому началу представления. Свет медленно погас, и подняли занавес.

Сцена поразила меня декорациями. Но сама постановка, а вернее, видение режиссера, несколько удивило, а кое-что даже позабавило. Создатели явно проигнорировали первоисточник. Дуэль проходила не на пистолетах, а на охотничьих ружьях. Русские нравы пушкинской эпохи опошлили до безобразия. Герои без конца целовались: Ленский с Ольгой, Онегин с Татьяной. Какая опера без поцелуев? Кому теперь дело до того, что тогда дозволялось лишь «край одежды целовать»? Но исполнители блистали как звезды в ясную ночь, и это искупило ляпы.

После спектакля мы вернулись в гостиницу и отправились ужинать. Роскошный ресторан на тридцать пятом этаже славился панорамным видом на утопающий в зелени Центральный парк. Впечатляюще смотрелись свисающие с потолка скульптуры — ветви зимующих деревьев. Столики украшали вазочки с нежными орхидеями. Леон выбрал итальянскую кухню и с интересом изучал меню и винную карту. Как всегда, он попросил доставить ему удовольствие самому сделать заказ. Я не возражала, предпочитая спокойно любоваться вечерним городом.

За ужином мы обсуждали оперу. Я рассказала Леону про все нестыковки, замеченные во время представления, фонтанировала шутками, и муж хохотал от души.

—Джил, я начал изучать русский язык,— заявил Леон в конце ужина,— и ты должна помочь мне. Хочу послушать «Евгения Онегина» в оригинале. Завтра купим книгу, будешь мне читать.

—Конечно, помогу,— ответила я, размышляя, с чего это его потянуло к русским корням.

В номер мы вернулись поздно. Если у Леона и оставались планы в отношении меня, то они не сбылись. Голова коснулась подушки, и я провалилась в сон. Но муж взял реванш утром.

На следующий день Леон предложил прогуляться по городу и заглянуть на рынок Челси — одно из самых колоритных мест Нью-Йорка. Там можно было отведать блюд всех кухонь мира и продегустировать коллекционные вина. Поездка к родителям планировалась на вторую половину дня. По словам Леона, они часто спрашивали обо мне и желали увидеть — не верили, что мы до сих пор вместе. А вечером предстоял ужин в каком-нибудь красивом месте и катание по городу.

На рынке Челси мы наелись от пуза, пробуя всевозможные деликатесы. Леон купил несколько бутылок дорогих вин, три головки редких сортов сыра и неведомые мне фрукты, а я набрала целую сумку разных женских радостей: жестяных коробочек с монпасье, шоколадок и фруктовой пастилы. Около лавки с английскими сувенирами я ненадолго зависла. В глубине души вдруг резануло: «Как там Роберт?» Муж подхватил меня под руку и быстро повел дальше.

Родители встретили нас весело и радушно, как обычно. Мама пыталась расспрашивать меня о кино, но Леон пресекал все разговоры на эту тему. Вечером мы никуда не пошли, а провели время по-домашнему в номере. Изучали русский, читая «Евгения Онегина». Благодаря хорошей памяти Леон схватывал на лету. Правда, некоторые слова из его уст звучали забавно.

Вечер плавно перешел в ночь. Мне непросто поначалу дались наши отношения в постели. Однако муж брал свое всегда и везде.

Уже засыпая, я задумалась: как меня угораздило полюбить двоих? Со мной что-то не так? Могу поклясться чем угодно, с Леоном я связала жизнь не из-за денег. Будь он мне неприятен, никакая сила не удержала бы нас рядом. Но почему я не могу отказаться от Роберта? Потому что он — наркотик! Расплывчатый аргумент. А хотела бы я, чтобы Эванс стал моим мужем? Я так и не ответила на этот вопрос. Наши отношения выше социума, паранормальное явление. Я зависла между двух миров. И мало того, что однажды придется сделать выбор, уверена, час расплаты за легкомысленность — не за горами. На этой печальной ноте я уткнулась в плечо Леона и уснула.