В бар Огня наконец явилась предназначенная ему девушка, и она ему понравилась больше, чем все, с кем он был связан в прошлые появления среди людей. У Земли было то же самое – он познакомился с девушкой, которая пришла на концерт их традиционного ансамбля, и был невероятно впечатлен ее умом. В этом веке женщинам можно было получать высшее образование, и ему, как нашему главному умнику, и девушка досталась такая же.

Я чувствовал себя забытым. Встречал на работе многих людей, но нужного мне человека среди них не было. Мы все вместе решили, что пора начинать цикл, – мы уже несколько месяцев провели в мире людей, и наша сила слабела.

Огонь забрал свою жертву, и все снова пошло не так, как обычно. Потом он рассказал нам, как было дело: он соединился с ней, но она не умерла. Вот насколько угасли за сотню лет наши силы и насколько выросли силы людей: девушка оделась и, все еще завороженная, покинула комнату. Огонь был напуган.

Мы ведь не убиваем так, как это делают люди. Они имеют в виду физическое прекращение жизни, но мы, скорее, забираем всю жизненную энергию ци полностью, так что остается только тело. Физическая близость людей – это обмен ци, ну а мы все берем и ничего не отдаем взамен. Энергия питает нас еще очень долго, потому что, хоть и завороженная, жертва отдает ее добровольно, и сама судьба приготовила ее специально для нас – несчастную душу, которой и так суждено умереть. Жертвы покидают мир счастливыми и любимыми. Мы сливаемся с ними всей своей стихией и, забрав свое, уходим. Хо Тэ Мин велел нам выжидать три дня между смертями, чтобы мне легче было выполнять свою работу. Заметать за всеми нами следы – моя задача, и на меня в этом всегда полагались.

А тут жертва взяла и не умерла. Жертва Огня пошла в Йемтео – конечно, она сама этого не понимала, но ее тянуло на место, где мы с Тэ Мином заключили договор. Нас самих всегда тянет к этой точке, когда мы оказываемся в людском мире.

Мы с Водой приехали на полицейской машине, как только Огонь позвонил нам, чтобы рассказать о своей беде. Девушка, шатаясь, зашла в одно из зданий – салон какой-то предсказательницы, и мы с Водой решили узнать, расскажет ли она что-то. Мы были встревожены. Как она опишет то, что с ней произошло? К счастью, роль стража порядка открывает любые двери в любом веке: мы вбежали следом, сделав вид, что нас, по новой человеческой традиции, вызвали по телефону.

За свои краткие посещения мира людей я был удивлен так же всего раз – когда впервые принял человеческое обличье. Второй раз произошел, когда я увидел, что жертва Огня лежит на полу, а рядом с ней сидит она – человек стихии дерева, который предназначен мне в жертву. Мы всегда узнаем их в первую же секунду, как только наши пути пересекутся.

В мире есть могущественные силы. Люди называют их судьбой, и когда я в обличье человека, то называю их так же. Волю судьбы невозможно оспорить, она всегда находит себе путь, и в этот момент мне показалось, что она играет со мной.

Никогда еще пути двух жертв не пересекались. Никогда со времен Хо Тэ Мина мы не встречали предсказателя, – а именно эта профессия была написана на двери, в которую мы зашли. Впервые мне так искренне понравился предназначенный мне человек. Теперь я уже в этом разобрался, и, полагаю, именно это люди называют любовью с первого взгляда. В первые же минуты знакомства предсказательница показалась мне смешной, доброй и несчастной.

Потом зашел ее отец, которого она вызвала по телефону, и я удивился снова. Мы втроем смотрели друг на друга, понимая, что судьба в этот раз необычно расставила фишки в своей игре.

В каждом веке у нашего цикла есть десять участников: пять мужчин и пять женщин, убийцы и убитые, все они уже отмечены смертью, предназначены ей. И никогда еще в одной комнате не собиралась добрая половина участников цикла: трое убийц и две жертвы.

Для человека со стороны эта сцена выглядела так: убитая, свидетельница, ее заботливый отец и двое приехавших на вызов копов, – но мы-то знали. Земля, Вода и Дерево смотрели друг на друга, жертва Огня уже умерла, а жертва Дерева сидела рядом с ней. Я покинул салон своей жертвы и пошел заниматься тем, что делают люди, когда их посещает грусть и недоумение: употреблять алкогольные напитки.

Прошло три дня, потом еще три. Земля и Металл соединились со своими жертвами без происшествий, разве что стала очевидна наша слабость: жертвы успевали покинуть комнату бара, где все происходило, в полубессознательном состоянии отправиться к точке договора и умереть на пути к ней. Жалость к ним делала меня подавленным – раньше жертвы всегда умирали в момент огромного наслаждения, которого не выдерживает человеческое сердце, но теперь… Надеюсь, они не страдали. В человеческом теле я становлюсь очень человечным – наверное, поэтому мне так подходит роль судьи договора. Я искренне защищаю невиновных – то есть всех пятерых убийц, потому что эти убийства никто, если вдуматься, не совершал. Скорее, их стоит записать в случаи, когда человека убила молния, – но люди разбираться бы не стали.

Мне пришлось много врать и притворяться. Кажется, я отлично справился с тем, что делаю каждый раз, – изобразил, что расследую дело, на самом деле запутывая остальных, чтобы под конец люди уже ничего не понимали и решали просто забыть о смертях, никого за них не наказав. Таково условие договора – никто не должен пострадать за наши преступления.

Я был уверен, что не увижу свою жертву до момента, когда наступит нужный день, и я, заворожив ее, сделаю то, ради чего пришел, но она спутала мне карты. Нашла меня, потом нашла меня снова. Я не представлял, чем наша встреча так ее впечатлила, пока не узнал, что мать предсказательницы наслала на нее проклятие, – видимо, чтобы не выдать замуж молодой, – и поэтому доброта незнакомого мужчины была воспринята так благосклонно. Это растрогало меня. Ее изголодавшаяся по теплу душа щедро отплатила за мимолетную заботу, проявленную в нашу первую встречу. Никто еще не смотрел на меня так, как она, не будучи заворожен.

Ее упрямый характер напомнил мне Хо Тэ Мина. Она