— Валентина Сергеевна, можно вас на минутку?

— Старцев, вы как раз вовремя. Следуйте за мной, — приказным тоном сказала женщина, после чего провела в одну из пустующих лекционных, быстро обошла её, проверив, что тут никого нет, и лишь после этого продолжила. — Принцесса Лизаветта должна прибыть завтра утром.

— Хорошие новости. Наверное, — по правде сказать, я уже малость подустал её ждать.

— Для кого как. Если с ней что-нибудь случится, пока она будет тут, мало не покажется. Так что полагаюсь на то, что вы будете за ней приглядывать согласно договоренностям.

— Разумеется, но и мне кое-что от вас нужно. Я хочу, чтобы вы перевели Дашу ко мне.

— К вам? — не совсем поняла она, о чем я говорю.

— В мой отряд.

— Зачем? Насколько я слышала, у неё все замечательно, да и ваш отряд уже полон.

— Затем, что я уже устал смотреть на то, как сестра трудится в поте лица.

— На военной кафедре ей будет труднее. Поверьте мне, я отлично знаю программу.

— Зато она будет под моим присмотром. Думаю, мне стоит напомнить вам про Ефима. Может, у Беспалова есть другой Ефим, кто-нибудь из северян например, который может заявиться к ней в один из вечеров?

— Вы преувеличиваете, — отмахнулась женщина, сердито поджав губы. — Я и так сделала больше, чем могла, чтобы протащить в лицей вас двоих. Если я внезапно начну делать дополнительные перестановки, это вызовет целую кучу проблем.

— Мне ПЛЕВАТЬ на ваши проблемы, — мой голос буквально прогрохотал по аудитории. — Я не смогу её защитить, если она будет далеко! И если она пострадает, если мой контракт будет провален, то обещаю и тебе и твоему боссу, что перед тем, как исчезнуть, я устрою вам личный филиал Инферно. То, что ты видела в Орловской крепости — сущий пустяк по сравнению с тем, что я могу устроить.

Я уже не рычал, а говорил тихо, но и этого было достаточно, чтобы секретарь побледнела. В этот раз я хотел, чтобы она увидела перед собой монстра и вспомнила те трупы, что я оставил в крепости Орлова.

— Х-хорошо… — её обычная хладнокровная маска треснула. — Я постараюсь что-нибудь придумать…

— Замечательно.

* * *

После обеда я решил немного скрасить свой досуг и отправился на лекцию о классической русской литературе, что в основном посещали ученики гуманитарной кафедры. Военным тоже был открыт вход, но большинство туда даже цепью не затащишь. Вроде бы уже начались военные лекции, но я пока ни на одной из них не был. Надо исправлять, в конце концов по ним должны быть зачеты в будущем.

Каково было мое удивление, когда среди важных напомаженных дам и господ в красивых платьях и роскошных фраках я увидел обычный серый китель военной кафедры.

— Таня? — удивился я, присев рядом. — Вот уж кого-кого, а тебя я точно не ожидал тут увидеть.

Она воззрилась на меня с таким удивлением, словно рядом с ней внезапно сел сам Император.

— Ты-то что тут делаешь?! — слегка рассержено зашипела она.

— Да так, от нечего дела заглянул. А ты?

Вместо ответа двушка покраснела и потупила взгляд, словно я застал её за чем-то постыдным.

— Тишина! — обратил на себя внимание ректор. — А теперь давайте поговорим о трагическом образе Кондратова в “Тихом озере” Ланкевича. Как вы знаете, Кондратов — глубокий трагический персонаж, страдающий от неразделенной любви к жене Федорина, и в попытке привлечь ей внимания он отрезает себе кончик мизинца, чтобы…

— Он отрезал себе палец, чтобы показать женщине, что любит её? — я с непониманием посмотрел на Таню, но для той это казалось совершенно нормально.

— Это символ жертвы, Дим. Она была женой другого мужчины, но между ними давно не было страсти. Кондратов таким образом пытался показать, что он готов пожертвовать своей плотью ради неё, — попыталась объяснить Таня. — Это образ выражения “любовь требует жертв”. Порой в прямом смысле.

— А по-моему он просто идиот… — буркнул я.

— Дима, это искусство, порой некоторые вещи скорее образ, чем событие.

— Но палец он себе отрезал?

— Да, но… Ох… Ты такой твердолобый порой, — насупилась девушка и обиженно надула губки.

— Его сердце наполнялось кровью, — продолжал лектор. — когда он топил Марфу. Но собака не вырывалась, со смирением воспринимая свою участь. Она смотрела на него с другой стороны водной глади, и он видел слезы в её глазах…

— Чё?..

— Ты слишком много разговариваешь, а надо было слушать. Женщину, что любил Кондратов, звали Марфа.

— А собака-то тогда причем?

— Марфу убили. Группа солдат-дезертиров напали на дом Федорина и убили и купца, и его жену. Кондратов был так убит горем, что взял себе щенка и назвал его в честь любимой, Марфой. Но с годами ему стало казаться, что душа Марфы теперь живет в собаке. Он скормил ей другой свой мизинец, а когда она его съела, то в порыве безумия утопил Марфу.

— Ничего тупее в жизни не слышал.

— Я тоже, — согласился кот. — А уж я-то много историй знаю. Например, как-то бабка с дедом на печке кувыркались, а у деда спину прострелило…

При виде говорящего кота, который совершенно внезапно запрыгнул ей на колени, Таня чуть не закричала. Хорошо, что я вовремя успел зажать ей рот.

— Тише, не кричи, — как можно более спокойно сказал я девушке, а затем шикнул на кота. — Вот значит как прошу что-нибудь сказать, так тишина, а тут так сразу.

— Я кот и буду делать, что хочу. Ты может быть и мой хозяин, но я сам могу решить, что говорить и когда это делать. Если не нравится, то лучше бы завел собаку.

— К-кот… Говорящий кот… Дим, кот говорит…

— Да, я вижу… Не по делу говорит.

— Почему не по делу? — возмутился тот. — Очень даже по делу. В моей истории тоже потеряли конечность в итоге и попытались заменить её морковкой.

— Чё?..

— А потом эту морковку корова откусила, пока дед её доить пытался.

— Чё?……

— Пф-ф-ф… Не понимаете вы высшего искусства, — на этот раз обиделся уже кот, а я вообще пожалел о том, что пошел на эту странную лекцию. Уж лучше бы устройство винтовки послушал, хоть поспал бы…

— Дим, я что, с ума сошла? Или сплю? Кот разговаривает… Дим, слышишь меня? Кот, он…

— Он реликт, расслабься, — улыбнулся я девушке, не став уточнять, какой именно реликт. — Поверь, Тань, когда ты узнаешь меня достаточно хорошо, то поймешь, что говорящий кот — не самое странное вокруг меня.

* * *

— Цуки, это Барсик.

— Ш-ш-ш-ш-ш! Не называй меня так!

— Да как тогда тебя называть-то? — вздохнул я. — Ты свое имя так и не назвал.