– Что это еще за Фиона? – спросил Чео.

– Это звезда, которой на самом деле является этот калебан, – ответил Макки.

– Что ты несешь?

– А ты еще не догадался? – спросил Макки. Он сделал едва заметный знак охране. Эбниз до сих пор не показывалась. Наверное, Чео куда-то ее спрятал. Это меняло ситуацию, и действовать теперь приходилось в соответствии с запасным планом – с поправкой на непредвиденную случайность. Надо было попытаться провести сознающее существо через люк перескока.

Охранники, повинуясь знаку Макки, начали перемещаться ближе к отверстию люка. Каждый держал наготове лучемет.

– О чем я не догадался? – спросил Чео.

Надо постоянно отвлекать его внимание, подумал Макки.

– В нашей вселенной калебаны проявляют себя разными путями и способами, – заговорил он. – Есть звезды, солнца, на самом деле являющиеся питающими устьями. Они создали такие вот пляжные мячики, которые, вероятно, нужны для того, чтобы защитить нас. Одновременно они представляют собой вместилище говорящего воплощения. Но даже амортизирущая сила сферы не может сдержать всю энергию речи калебана. Вот почему здесь так жарко.

Макки посмотрел на сжимающееся кольцо охраны. Солдаты продвигались все ближе и ближе к отверстию люка. Хвала всем богам вселенной, что Чео сделал отверстие таким большим!

– Звезды? – спросил Чео.

– Этот конкретный калебан был идентифицирован, – сказал Макки, – и оказался звездой Фионой из созвездия Плеяды.

– Но… эффект S-глаза…

– Звездного глаза, – сказал Макки. – Во всяком случае, я так понимаю это сокращение. Вероятно, я прав только отчасти, но Фиона подтверждает, что она и существа ее вида заподозрили правду еще во время первых попыток общения с сознающими существами.

Чео недоверчиво покачал головой:

– Люки перескока…

– Питаются энергией звезд, – сказал Макки. – Мы с самого начала понимали, что для подобного расщепления пространства нужна звездная энергия. Тапризиоты дали нам подсказку, когда говорили о погруженности и пересечении соединительных узлов калебанов с…

– Ты несешь вздор, – зарычал Чео.

– Несомненно, – с готовностью согласился Макки. – Но этот вздор управляет реалиями нашей вселенной.

– Ты думаешь, что отвлек меня от действий твоей охраны, пока она готовится к нападению? – сказал Чео. – Сейчас я покажу тебе иную реальность твоей вселенной! – Он повернул рукоятку на панели управления люком перескока.

– Фиона! – крикнул Макки.

Отверстие люка начало надвигаться на него.

– Я отвечаю Макки, – произнес калебан.

– Останови Чео, – сказал Макки. – Ограничь его передвижения.

– Он сам ограничит свои передвижения, – сказал калебан. – Чео разрывает непрерывность соединения.

Отверстие люка продолжало двигаться в направлении Макки, но теперь он видел, что у Чео возникли трудности с пультом управления. Макки успел увернуться в сторону, и люк проскочил мимо него.

– Останови его! – снова крикнул Макки.

– Чео остановится сам, – упорно твердил калебан.

Макки уловил в словах калебана волну сочувствия.

Отверстие люка повернулось вокруг своей оси и снова двинулось к Макки – на этот раз немного быстрее.

Макки вильнул в сторону, сбив с ног нескольких солдат. Почему эти тупицы не пытаются проникнуть в отверстие? Боятся, что их разрежет пополам? Он собрался с духом и приготовился нырнуть в зев люка при следующем его приближении. Сейчас Чео поглощен мыслью о страхе, который внушает. Он не ожидает нападения от тех, кто его боится. Макки попытался проглотить слюну, но горло пересохло. Он понимал, что ему предстоит. Вязкая масса воронки люка спровоцирует задержку, так что у Чео будет достаточно времени. В лучшем случае Макки лишится обеих ног. Но он сумеет протащить сквозь люк лучемет, и Чео умрет. Если повезет и удастся обнаружить Эбниз, то умрет и она.

Отверстие люка снова двинулось к Макки.

Он бросился вперед, но столкнулся с охранником, который тоже решился атаковать противника. Оба растянулись на полу, и люк скользнул над ними.

Макки отчетливо увидел торжествующее лицо Чео, который яростно крутил рукоятки, потом услышал, как треснул рычаг управления, и люк перестал существовать.

Кто-то дико закричал.

Макки несказанно удивился, обнаружив себя стоящим на четвереньках на полу сферы калебана. Сохраняя это неудобное положение, он позволил своей памяти воссоздать запечатленный в ней образ Чео, каким он видел его в последний раз: призрачный образ, туманная субстанция, видимая сквозь пан-спекки, и эта видимая субстанция была внутренним пространством пляжного мячика.

– Разрыв непрерывности растворил контракт, – сказал калебан.

Макки медленно поднялся на ноги.

– Что все это значило, Фиона?

– Утверждение того факта, что связь интенсивности и истины существовала только для Чео и его товарищей, – ответил калебан. – Самость не может дать Макки смысл субстанции другого существа.

Макки согласно кивнул.

– Эта вселенная Эбниз была ее собственным творением, – пробормотал он. – Фикцией ее воображения.

– Объясни, что такое фикция, – сказал калебан.

В тот момент, когда умерла Эбниз, Чео ощутил, как постепенно начинает растворяться вещество вокруг и внутри него самого. Стены, пол, панель управления S-глазом, потолок, весь мир – все обращалось в небытие. Он чувствовал, как суета его существования поглощается одним-единственным очищающим моментом. В какой-то миг ему показалось, что он сливается воедино с тенями паленки и с другими, более отдаленными островками движения в том месте, о каком мистики его биологического вида не осмеливались даже задумываться. Наверное, это было то место, которое познали древние индусы или буддисты, – место обитания майя, место иллюзий, бесформенной пустоты, не имеющей никаких качеств.

Этот момент промелькнул с головокружительной быстротой, и бытие Чео прекратилось. Или можно было сказать, что он разорвался внутренне, чтобы слиться с придуманным миром, – ведь в конце концов никто не может дышать иллюзией или пустотой.