Шрифт:
Закладка:
– Вы сказали о том, что нечто находится там, «где вы жили». Вы помните?
– Я никогда этого не забуду, – Тулук всем своим трубчатым телом склонился над светящимся кольцом и оглянулся назад, не переставая водить пультом перед кольцом.
– Где это было? – спросил Макки.
– Что было где?
– Где вы жили!
– Ах, это! Для описания этого не существует слов.
– Но вы постарайтесь.
Тулук выпрямился и посмотрел на Макки:
– Это как если бы я был пылинкой в огромном море… и ощущал тепло и дружелюбие доброго великана.
– Этот великан – калебан?
– Конечно.
– Я тогда подумал именно об этом.
– Я не могу отвечать за погрешности в работе моего инструмента, – сказал Тулук. – Но мне думается, что настроить его лучше я уже не смогу. Стены здесь испускают какие-то странные лучи. Если бы в моем распоряжении было несколько дней, если бы были глушители и экран, я смог бы лучше настроить аппаратуру. Но у меня нет времени, и я не могу ручаться за точность.
– Но вы сможете сделать спектроскопический анализ?
– О да.
– Тогда, наверное, мы успеем, – произнес Макки.
– Успеем что?
– Успеем до попадания узла соединения в верную точку пространства.
– А-а-а, вы имеете в виду бичевание и зеленые искры?
– Да, именно это я и имею в виду.
– А вы не могли бы сделать это сами… бичевать калебана… но не сильно?
– Фэнни Мэй говорит, что это не сработает. Это должно быть сделано со злобой и с насилием… с намерением породить интенсивную противоположность любви… В противном случае это не сработает.
– О, как это странно. Знаете, Макки, дайте мне, пожалуй, воды, все-таки здесь очень жарко.
* * *
Каждый разговор – это уникальная джазовая композиция. Некоторые более приятны для слуха, некоторые менее, но не это является мерилом их важности.
Раздался резкий звук – такой звук издает пробка, вылетающая из бутылки игристого вина. Давление воздуха в сфере немного упало, и Макки овладело состояние, близкое к панике. Он представил, что Эбниз каким-то образом удастся открыть люк в пустоту космического пространства, которое высосет из сферы весь воздух. Физики, правда, утверждали, что это невозможно, что поток газа, задержанный регулирующим барьером люка перескока, сожмется и заблокирует отверстие. Макки подозревал, что физики притворяются, будто знают все о феномене S-глаза.
Задумавшись, он сначала не заметил появление портала. Его плоскость располагалась горизонтально, непосредственно над ложкой калебана.
Из отверстия стремительно выдвинулась рука паленки с бичом и нанесла удар туда, где угадывалось неприсутствие калебана. Посыпались зеленые искры.
Тулук, склонившийся над своими приборами, взволнованно воскликнул что-то неразборчивое.
Рука паленки метнулась назад и застыла на месте.
– Еще! Еще!
Голос, раздавшийся снаружи, несомненно, принадлежал Чео.
Паленки нанес следующий удар, потом еще один.
Макки поднял лучемет, одновременно следя за Тулуком и бичом. Получил ли Тулук все необходимые данные? Неизвестно, сколько еще ударов сможет выдержать калебан.
Бич снова ударил. Взметнулись и упали зеленые искры.
– Тулук, данных достаточно? – крикнул Макки.
Рука с бичом скрылась в люке.
В помещении воцарилась странная тишина.
– Тулук? – прошипел Макки.
– Думаю, я получил все, что нужно, – сказал Тулук. – Запись качественная. Правда, я не поручусь за сравнение и идентификацию.
В этот момент Макки понял, что тишина в сфере обманчива. Стук и вибрация инструментов Тулука служили фоном для голосов, доносившихся из-за люка перескока.
– Эбниз? – окликнул Макки.
Отверстие раскрылось на три четверти, и в нем появилось лицо Эбниз. Левый висок и щеку пересекал багровый кровоподтек. Серебристая петля сжимала горло женщины, а конец петли держала сильная рука пан-спекки.
Макки видел, что Эбниз борется с яростью, от которой, казалось, вот-вот готовы были лопнуть жилы. Лицо ее то бледнело, то наливалось кровью. Губы были сжаты в узкую полоску. Из каждой поры сочилась жажда насилия.
Она заметила Макки.
– Ты видишь, что ты наделал? – закричала она.
Макки в изумлении отпрянул от стены и приблизился к люку перескока.
– Что я сделал? Похоже, что это сделал Чео!
– Это твоя вина!
– О, как я, оказывается, умен!
– Я старалась быть благоразумной, – прохрипела она. – Я пыталась помочь тебе, спасти тебя. Но нет! Ты обошелся со мной, как с преступницей. Это твоя благодарность.
Она провела рукой по ошейнику, сдавившему ее горло.
– ЧТО Я СДЕЛАЛА, ЧТОБЫ ЗАСЛУЖИТЬ ЭТО?
– Чео! – окликнул Макки пан-спекки. – Что она сделала?
Откуда-то сзади раздался голос Чео:
– Скажи ему, Млисс.
Тулук, не обращавший внимания на эту оживленную беседу и возившийся с приборами, обернулся к Макки.
– Замечательно! – сказал он. – Просто замечательно.
– Скажи ему! – заорал Чео на упрямо молчавшую Эбниз.
Эбниз и Тулук заговорили одновременно. Макки воспринял этот гомон как бессмысленный шум: «Тымежзвездныйутопилконтактмассполныйубилиз…»
– Заткнитесь! – заорал Макки.
Эбниз умолкла, но Тулук, как ни в чем не бывало, продолжал говорить:
– …это делает вполне определенным отсутствие ошибки в суждении о картине спектра поглощения. Да, это начало. Ничто больше не даст нам такого рисунка.
– Но какая это звезда? – спросил Макки.
– Вот это вопрос, – ответил Тулук.
Чео оттолкнул Эбниз в сторону, занял ее место в отверстии люка, посмотрел на Тулука и его инструменты.
– Что все это значит, Макки? Еще один способ помешать нашим паленки? Или ты вернулся, чтобы снова получить колечко на шею?
– Мы узнали одну вещь, которая, скорее всего, заинтересует и тебя, – сказал Макки.
– Что такого мог узнать ты, что заинтересует меня?
– Скажите ему, Тулук, – произнес Макки.
– Фэнни Мэй каким-то образом существует в тесной связи со звездной массой, – сказал Тулук. – Возможно, что она и есть звездная масса – по крайней мере, насколько это касается нашего измерения.
