— Попрошу без оскорблений, Елизавета Дмитриевна, — Песцов воинственно выпятил грудь. — У вас нет никаких оснований считать меня подозрительной личностью.

— У меня нет, — легко согласилась я. — Но с точки зрения мисс Мэннинг, вы выглядите весьма подозрительно и ненадёжно. Только очень отчаявшаяся певица могла рискнуть и отправиться в такой вояж. Или очень голодный крэг. Как я понимаю, им в одном месте долго задерживаться нельзя? А так и прокатились бы за ваш счёт, и приоделись, и поели…

Песцов демонстративно обиделся и даже не стал пояснять, права я или нет в своём предположение про крэгов и постоянное место жительства. Но, честно говоря, это была не та информация, которой сейчас жизненно необходима. Возможно, когда-нибудь потом я прочитаю всё, что найду по этой теме, но пока мне хотелось как можно меньше думать про крэгов и их создателя. Конечно, если про проблему не думать, решение просто откладывается, а не берётся из ниоткуда, но вдруг? Вдруг буквально завтра что-то случится и тот бог, которому я задолжала, уйдёт в небытие? С богами тоже так бывает…

До вокзала мы дошли без приключений, и даже не пришлось рассиживаться в зале ожидания, рискуя, что на нас кто-то наткнётся: поезд уже как раз подходил, извергая клубы дыма и немузыкально свистя, наверняка жестоко оскорбляя изысканный песцовский вкус.

Песцов этакое издевательство над своими ушами стоически терпел, даже не морщился, и стоило лишь открыть проход на перрон, сразу потащил меня туда, прошипев, что не стоит расслабляться, а то прямо на перроне нас и поймают не Волков, так подручные Соболева. На перроне подозрительных личностей не наблюдалось, и всё же я расслабилась только после того, как удалось успешно просочиться за спиной проводника в вагон. Песцов наконец ожил и даже не преминул пошутить:

— А ведь мы могли бы не покупать билеты, Елизавета Дмитриевна. В следующий раз так и сделаем.

Или не пошутить? Я искоса взглянула на компаньона: на его лице не было готовности рассмеяться собственной шутке. Но он мог и хорошо скрывать эмоции. Вдруг ранее сам он получил пару десятков уроков актёрского мастерства? С Песцовыми ухо нужно держать востро.

— Сейчас поедем, попрошу стаканчик чаю, — мечтательно протянул Песцов, глядя в окно на переминающегося с ноги на ногу проводника. — Хоть газеты спокойно почитаю, а то со всей этой беготнёй минуты свободной не было. Очень уж долго Волков уговаривался.

— Главное, что уговорился и отправился за деньгами, а нам удалось уйти незамеченными с торжественного вечера до того, как он вернулся.

— Вот-вот, Елизавета Дмитриевна, — поцокал языком Песцов, но благодушно так: похоже, уверился, что мы выберемся из города без проблем, — люди ради вас готовились, специально английское меню разработали для вечера, а вы их так обидели. И мне подзакусить не дали.

Я вспомнила блюда английской кухни, поданные на этом вечере, и пожалела, что мы не ушли до того, как я сняла пробу. Оказалось, я не любитель английской кухни. Впрочем, настоящей мисс Мэннинг, той, которая была не крэгом, тоже наверняка не понравилось бы это издевательство над любимыми блюдами.

— Ничего Дмитрий Валерьевич, в следующий приезд поедите за меня и за себя, — предложила я. — Специально пудинг закажете.

— Я поклонник национальной кухни, — гордо сказал Песцов, который успел приложиться к поданным на вечере закускам, вдруг спал с лица пригнулся и прошипел: — Ох ты ж, сволочь, нашёл-таки.

Даже не потребовалось уточнение, о ком он: к нашему вагону целеустремлённо двигался Волков. Наверное, снятые в банке деньги жгли ему карман и вынуждали расстаться с ними как можно скорее.

— Он нас не видит, — уверенно сказала я. — И вообще, Дмитрий Валерьевич, неприлично выражаться при дамах.

— Извините, Елизавета Дмитриевна, не сдержался, — без тени раскаяния ответил Песцов, чуть приподнимаясь, чтобы лучше видеть противника.

Как мне кажется, он привлекал бы больше внимания в такой странной позе, если бы кто-нибудь мог нас видеть. Но, к счастью, нас пока не видел никто, и даже Волков всё своё внимание уделял проводнику, к которому как раз подошёл с купюрой и вопросом, не садился ли кто в этот вагон.

— Никак нет, Ваше благородие, — хрипло ответил проводник. — Никто пока не садился. В вагон второго класса семейная пара проходила, видел. Может, как раз те, кто вам нужен?

Лицо Волкова задумчиво вытянулось, а нос дёрнулся, словно пытаясь унюхать нужные запахи. Проводник вздрогнул и чуть отступил, явно напуганный преображением собеседника. Но тот уже внимания на столь мелкую сошку не обращал: развернулся к вагону второго класса и целенаправленно прошёл внутрь, не взирая на попытку его остановить другим проводником. Впрочем, вышел штабс-капитан довольно скоро, весьма разочарованный, а вслед ему ещё долго летели визгливые женские вопли. С угроз, наверное, начал, а не с предложения денег. Но ничего, на ошибках учатся.

Простоял Волков рядом с нашим вагоном до отправки поезда. Но совершенно напрасно простоял: так и не удалось ему нас ни увидеть, ни унюхать.