Хайке: «Немецкий персонал дивизии происходил из полиции; он был откомандирован из единственной в германских вооруженных силах полицейской дивизии», той самой дивизии, в которой будущий командир четырнадцатой дивизии СС «Галичина» Ф. Фрайтаг служил командиром полка.

Хайке достаточно негативно характеризует немецких офицеров и унтерофицеров, которые прибывали в дивизию: «За малыми исключениями немецкие офицеры и унтерофицеры ни возрастом, ни опытом не подходили к иностранной для них дивизии. Из-за очень молодого возраста, в отсутствии жизненного опыта и знания человеческой природы, они не могли справиться с трудной задачей управления и контроля людьми. Лучшие из них еще могли проводить профессиональное обучение, но не умели устанавливать человеческие отношения, и потому не вызывали к себе доверия со стороны украинцев. Некоторые из них, и те, к сожалению, были старшими офицерами, прибыли в дивизию с заранее выработанными негативными представлениями как к украинцам, так и к дивизии, которая, которая, к несчастью, еще и называлась галицкой».

Да и не было новостью то, что все эти полицейские офицерские кадры— обычный человеческий сброд, способный только на осуществление экзекуций (действий карательного характера).

Характеризуя процесс формирования дивизии, Хайке отмечал, что уже в начале ее существования ряд подразделений, особенно полицейские полки, использовались «в уничтожении большевистских партизан».

В начале февраля 1944 года в дивизию поступает срочное распоряжение по управлению войск СС генерал-губернаторства о формировании на базе дивизии «боевой группы» для борьбы с советскими и польскими партизанами. «Боевая группа» в составе одного батальона и батареи легких пушек в течение суток была отправлена в районы прочёсывания: Любачево, Тарноград, Билограй и Замостье (Польша). Через несколько дней была отправлена вторая «боевая группа» «для борьбы с большевистскими партизанами» в северо-западном направлении от Львова. Хайке отметил, что обе группы «действовали достаточно успешно». Однако о тех «успехи» Гайке почему-то не рассказывает. Вторая группа, как хорошо известно, действовала в Гуте-Пеняцкой, вблизи Золочева на Львовщине, против польского населения и групп советских и польских партизан.

Хайке отмечает здесь следующее: «Вскоре в дивизию начали поступать различные сообщения о плохом поведении солдат боевой группы. Этого следовало ожидать. Ведь бойцы еще не закончили своего боевого обучения, а их немецкие офицеры и унтерофицеры были молоды и неопытны. Не надо было еще забывать, что боевую группу посылают на окраины, в которых жило немало польского населения, а то и в чисто польские окрестности. Должна была сказаться так же старая вражда между поляками и украинцами. Но надо ещё учитывать, что боевой группе дивизии, как немецкой части, другие немецкие части приписывали много неправильного, или того, что сами натворили…».

Так наивно объяснял Хайке причины «плохого поведения» молодых галицких эсэсовцев. Что «натворили» эсэсовцы из карательных «боевых групп», хорошо известно. Мы ниже ещё вернемся к этому вопросу.

Итак, по сути, дивизия СС «Галичина» с июля 1943 года была абсолютно полицейской: с полицейским генералом во главе, с пятью полицейскими полками, с командным составом недавних полицейских формирований. И выполняли подразделения дивизии, еще не успевшие окончательно сформироваться, чисто полицейские (карательные) функции и задачи. Все это неоспоримо.

А что же дальше?

Хайке: «В конце весны 1944 года в состав дивизии были включены полицейские полки №№4, 5 а впоследствии 6, 7, 8. Чтобы добиться перевода этих полков, надо было долгие и твердых притязания УЦК, губернатора Вехтера и самых бойцов этих полков… Полицейские полки были сформированы из добровольцев, призванных в дивизию первым набором. Они проходили боевое обучение у Гдыни, в Белостоке, в Меце, По, Тарбе и Соль-де-Борн во Франции. Здесь они были в следующем составе: 4-й полк – Gal. SS-Freiw. Regiment – Галицкий добровольческий полк СС… Офицерами и унтерофицерами полицейских полков были исключительно немцы».

И далее: «В начале февраля 1944 года 4-й полк был переброшен в Галичину на борьбу с большевистскими партизанами, где он впоследствии участвовал в боях с Красной Армией под Тернополем. Во Франции солдаты закончили обучение и весной 1944 года их в большинстве своём направили в дивизию в Нойхаммер. Во время подготовки их использовали также для борьбы с французскими партизанами. При ликвидации полицейских полков во Франции некоторые бойцы перешли в ряды французских партизан, как, например, группа Осипа Круковского, которая представляла собой специальный отдел в группе майора Легранда».

Таким образом, получается, что 14-гренадерская дивизия СС «Галичина» только несколько месяцев (март-июль 1944 года) была действительно полевой и стрелковой. После же разгрома под Бродами в июле того же года, остатки её уже осенью снова переформировывают в том же Нойгаммере, на базе запасного полка, который здесь оставался на обучение, в обычную полицейскую («охранную») дивизию СС, и используют не во фронтовых, а в карательных целях.

Интересную деталь по этому же поводу дает Хайке «часть полевой жандармерии… преобразовала в роту более 100 полевых жандармов…», а также «выделено около 50 собак, обученных для охраны и погони…». Для чего, думаете? А для преследования отдельных групп противника (партизан) во время любых карательных акций.

А уже в начале октября 1944 года дивизию в полном составе (уже заново переформированую) переместили в Словакию, где вспыхнуло восстание против фашистов, своих и немецких. Здесь дивизии была подчинена пресловутая «бригада Дирливангера». Да и сама бригада эсэсовцев-головорезов уже была известна своими страшными зверствами против партизан и мирного населения Белоруссии. Мы уже рассказывали об этой бригаде, когда писали о шуцманшафт-батальон Побигущего-Шухевича (бывшие спецбатальоны «Нахтигаль» и «Роланд»), который действовал в тесном взаимодействии с «дирливангеровцами». Здесь, в Словакии, наряду с Галицкими эсэсовцами и головорезами Дирливангера, действовали против словацких патриотов еще башибузуки из дивизии СС «Хорст Вессель», боевая группа карателей «Шиль», мусульманский полк из армии РОА генерала Власова, другие части гитлеровцев-садистов. Как видим, добрая компания собралась! И все это, разумеется, не случайно.

Хайке же, по известным и неизвестным причинам, здесь часто маскируется, прибегает к «оправданиям», подобных этому: «Понимая, что в борьбе с партизанами может быстро дойти до излишней жестокости, или злоупотреблениях в отношении гражданского населения, командование дивизии все время обращало внимание на корректное ведение боев (можно подумать, что эсэсовцы вели когда-нибудь „корректные“ бои! – В.М.). Строго запрещались расстрелы заложников или военнопленных. Запрещено было уничтожать дома, хоть часто партизанские позиции заставляли это делать. Очевидно, что при военных действиях, когда гражданское население помогало партизанам, временами было очень трудно избегать досадных инцидентов. За все проступки всегда строго каралось. Но и здесь украинцам также начали приписывать поступки, которых дивизия никогда не делала…» (выделено мной – В. М.).

Но тут же Хайке описывает «доблести» «Бригады Дирливангера» (которая как раз в то время по приказу высшего командования СС была введена в состав дивизии и подчинена ее командованию, а, значит, и начальнику штаба дивизии майору Хайке): «При подавлении восстания участвовала также так называемая „Бригада Дирливангера“ (SS-Dirliwanger Brigade), специальное карательное формирование СС, где бойцы, наказанные за нарушения военных законов, должны были себя оправдать. В этой бригаде находилось много офицеров и солдат из разных частей вермахта. Все офицеры, унтерофицеры и рядовые были разжалованы до самого низкого ранга „гренадир“ (гранатомётчик) … Командиром этой бригады был бригаденфюрер (генерал-майор – В.М.) СС В. Дирливангер, протеже начальника главного управления СС обергруппенфюрера (генерал-полковника – В.М.) Г. Бергера. Дирливангер не был бережливым боевым офицером. Он отличался грубостью и бессмысленным управлением бригады. Во время боевых действий он часто пил по ночам, а днем спал…».

Здесь, конечно, следует понимать «оправдание» Хайке практически так: мол, соседство бандита Дирливангера и его бригады бросало тень на галицких эсэсовцев и на дивизию СС«Галичина» в целом, которая, мол, вела себя «корректно» и благородно. Фантазии герра Хайке! Если стая волков напала на табун домашнего скота, чего зря искать в этой стае благородных волков!

После многих и довольно длительных карательных акций в Словакии во время великого народного восстания дивизия СС«Галичина» была послана не на фронт, который молниеносно приближался, а перемещена в Штирию и Каринтию для борьбы против югославских партизан, которыми руководил маршал Тито. Здесь галицкие эсэсовцы провели последние месяцы войны. Хайке снова замечает: