Я повернулась к ней спиной, но прежде чем она ушла, я оглянулась через плечо и выдавила три слова, тихо и с болью.

— Я доверяла тебе!

В своей работе я и раньше посещала места размышлений и беседовала с персоналом о потребностях людей, живущих там.

Мир, умиротворение, общность, природа и управляемые медитации были основой подобных мест, и никто не уходил, пока они не были признаны восстановленными в равновесии.

Прекрасно зная, как выглядит «баланс», я должна была бы проглотить свои эмоции и направить свой гнев в улыбки, если хотела выбраться отсюда.

Вошла дружелюбная сотрудница в зеленом комбинезоне и с беспокойством улыбнулась мне.

— Пусть тебя окружает мир, и добро пожаловать в «Вечное счастье», — сказала она. — Как у нас сегодня дела?

У нас? Я хотела сказать ей, что не было никакого «нас» и что я знала ее уловки, чтобы заставить меня чувствовать себя включенной, но в этом не было необходимости, потому что я не останусь здесь и мне не нужна ее помощь. Но эти произнесенные слова были бы восприняты негативно и не принесли бы мне пользы.

— Пусть мир окружает и тебя тоже, — сказала я и подошла, чтобы взять ее за руки. Представив, что эта женщина — Кристина, я вложила благодарность и теплоту в свое приветствие с этой незнакомкой и увидела, как ее улыбка стала шире.

— Твоя мать выразила беспокойство о тебе, — сказала она, и я беззаботно рассмеялась.

— Это происходит в обоих направлениях. Моя мама становится забывчивой, и ей все труднее оставаться непредубежденной в отношении вещей, которых она не понимает. Она волнуется, как и большинство родителей, — усмехнулась я. — Проблема в том, что когда твоя мама является членом Совета, она склонна воспринимать все слишком серьезно.

— О, мне жаль это слышать. — Она сочувственно погладила меня по плечу в успокаивающей манере. — Но приятная небольшая передышка здесь всем идет на пользу. Ты увидишь.

— Ты права, я собираюсь сегодня насладиться своим выходным днем и подготовиться к завтрашнему дню.

— Что будет завтра? — спросила она.

— Я возвращаюсь к своей работе в Совете.

— Я так рада слышать, что ты в позитивном настроении, но просто чтобы ты знала, большинство людей остаются по крайней мере на несколько недель, и твоя мать, похоже, считает, что тебе нужен длительный перерыв.

Мое горло горело, но мне удалось сохранить спокойный и добрый голос.

— Да, я уверена, что моя мама произвела на тебя другое впечатление, но, как я уже сказала, она волнуется и иногда может быть немного сбита с толку. — Я пренебрежительно махнула рукой. — Она не желает ничего плохого.

— Нет, я уверена, что она этого не делает. Не стесняйся прогуляться по саду или встретиться с другими гостями. Сейчас у нас здесь есть певица, и она любит выступать после ужина, если тебе интересно.

— Как мило, — сказала я приторно-сладко и улыбнулась, пока она не вышла из моей комнаты.

Хан был прав. Проведя с ним время, я увидела все по-другому, и сладость показалась мне удушающей. Не то чтобы я предпочитала мужскую ругань, но должен был быть способ найти золотую середину.

Длительный перерыв? Это не должно было меня удивлять, поскольку многие люди проводили месяцы в местах размышлений, но мне здесь не место, и мне нужно было объяснить это Совету.

Если бы только они выслушали!

Глава 23

Высказывая свою точку зрения

Перл

Семь дней!

Я потратила семь дней впустую, притворяясь бесконечно счастливой, прежде чем меня наконец объявили «достаточно уравновешенной», чтобы я могла вернуться в свою собственную квартиру. Чтобы добраться до этого момента, я должна была проявлять только позитив, и это был отстой!

— Я так рада, что ты наконец-то поняла, что привезти тебя домой было правильным решением, — сказала мне Изобель, когда пришла, чтобы вернуть меня домой.

Мои бесконечные часы медитации привели к одной положительной вещи. Я простила ее.

Моя мать не была плохим человеком. И она не была столь развитой, как я предполагала. Но мои разглагольствования о том, что она не эволюционировала из-за того, что не принимала мужчин Севера, были отчасти лицемерными, если я не могла принять ее, несмотря на ее невежество.

— Прежде чем ты войдешь, — сказала она, когда высадила меня, — я должна сказать тебе, что посмотрев видео, которое Кристина отправила Совету, они захотели увидеть тебя сегодня.

— О?

— Первоначально Совет дал тебе отпуск на четыре месяца, чтобы ты нашла себя.

— Четыре месяца? — Мой живот уже скручивался при мысли о том, что я проведу в этом месте еще один день, но серьезно — четыре месяца?

— Да, я чувствовала, что тебе нужен более длительный перерыв, чтобы переварить все, через что ты прошла.

Я кивнула и открыла дверь, потому что, если бы я заговорила прямо сейчас, вышло бы что-то неприятное.

— У тебя есть несколько часов до встречи. Я присоединюсь из своего офиса, и ты тоже можешь сделать это из своей комнаты. — Ее слова были излишни. Я уже знала это и подняла руку, чтобы помахать на прощание, прежде чем закрыть дверь и войти в свое здание, едва замечая великолепные цвета вертикального сада на фасаде.

Четыре месяца — моя мама была готова позволить мне провести четыре месяца в этом месте. Я была потрясена.

Моя комната казалась мне маленькой и странно незнакомой, как будто я переросла свою старую жизнь. Но я не хотела ехать на велосипеде в свой офис в центре города и встречаться лицом к лицу со своими сотрудниками.

Вместо этого я прочитала сводки с последних заседаний Совета, чтобы узнать, что было сказано обо мне.

Стокгольмский синдром, промытые мозги, потеря критического смысла, развращенность и саморазрушение — вот несколько слов, которые заставили меня побледнеть.

А затем было краткое изложение вчерашней встречи с приложенным видеоотчетом от Кристины. Я нажала воспроизведение и откинулась на спинку стула, наблюдая, как Кристина улыбается в камеру.

— Я получила ваше сообщение о том, что мы с Кайей теперь отвечаем за репортаж о школьном проекте. Итак, позвольте мне ввести вас в курс дела. — Она погрозила пальцем человеку, снимавшему фильм, и прошлась по своему захватывающему дух дому со всеми прекрасными деталями, оставшимися до Токсичной войны.

— Во-первых, приехала Кайя, — сказала Кристина, и Кайя вошла в кадр и помахала в камеру вместе с девочкой рядом с ней. — А это прекрасная Рейвен, наша первая ученица, но не последняя, так как остальные прибудут на следующей неделе.

Кристина продолжала ходить по дому, пока