Шрифт:
Закладка:
Очевидно, Беруаны не особенно восторгались историческими ценностями. Они промямлили что-то невнятное вроде «занятные вещицы», имея в виду старинные плиты и разную кухонную утварь, и вдруг увидели Пулю и Молнию, которых Джордж Стоун как раз выводил из загона на прогулку.
— Вот это да! Превосходные лошади! — в восхищении произнес Сэнфорд. Джоан тоже не сводила глаз с холеных упитанных коней.
Берманы были постоянными пациентами Аниты — так же, как Херны и Харрисы — и регулярно ходили к ней на прием в Ричмонде. Кроме того, Сэнфорд являлся членом Общества Анонимных Алкоголиков. Он воздерживался от спиртного почти уже год и сейчас выглядел просто великолепно — крепкий мускулистый сорокалетний мужчина с копной густых рыжих волос. Когда он впервые пришел за помощью и советом, на него было страшно смотреть — до того он казался забитым и измученным. Джоан, наоборот, была тогда чересчур полная, а из-за своего невысокого роста казалась еще толще. Но она была любящей и послушной женой и собиралась во всем помогать мужу, особенно в его борьбе с алкоголизмом, чтобы наладить семейные отношения.
Когда все гости во главе с Чарльзом вышли наконец из домика, Гарви незаметно оказался рядом с Андри, но она снова не оценила его попытки примирения и демонстративно отошла от мужа подальше. Возможно, она действительно была слишком уж очарована рассказами Чарльза, а может, ей просто хотелось, чтобы Гарви считал так. Анита сразу же вспомнила, что многие женщины именно таким образом и добиваются внимания мужчины — притворяясь, что им нравится кто-то другой. Эта теория была для Аниты более приятна, чем вероятность того, что Андри и Чарльза связывает симпатия по схеме «пациент — врач». Анита вполне могла бы понять Андри и даже хотела помочь ей, но только при условии, что та не положила глаз на Чарльза и не пытается завладеть им.
Сейчас Чарльз показывал гостям сарай, где у них находился трактор, и объяснял, что в былые времена здесь жили слуги.
— Вы хотите сказать, что здесь держали рабов? — уточнил Марк Пирсон.
— Да, но это были слуги, работающие только по дому, а не на плантации. В те годы и домашние слуги, и полевые рабочие были рабами, но у домашней прислуги было гораздо больше привилегий, и относились к ним намного снисходительней. После отмены рабства и те и другие официально получили свободу, и за труд им стали плахйть* но в действительности их положение мало в чем изменилось к лучшему. Свобода оставалась только на бумаге. Правда, теперь их нельзя было продавать с аукциона, и, наверное, это было единственной переменой в их жизни.
— А сколько рабов здесь жило? — поинтересовалась Хитэр Пирсон.
— Самое большее — триста человек, — охотно пояснил Чарльз. — Семье Карсон принадлежала тогда вся долина — свыше ста тысяч акров земли. Основной культурой здесь был табак, он шел на продажу в Англию. Но подобно другим крупным поместьям, в Карсоне производились и все продукты, необходимые для обеспечения живущих здесь людей. Тут были своя маслодельня, сыроварня, кузнечные и столярные мастерские и многое, многое другое.
— Уму непостижимо! — Бен Харрис завистливо облизнулся, представив себе, сколько людей было в подчинении у владельцев поместья в те времена. — Это же просто замечательно!
— Ну, для рабов, я думаю, это было не так уж и замечательно, — попыталась охладить его пыл Софи.
Чарльз провел гостей мимо конюшен туда, где раньше находились домики полевых рабочих. Сейчас они были полностью разрушены, и лишь кое-где сохранились еще фундаменты в форме аккуратных каменных прямоугольников, до которых не успел добраться бульдозер. Местами валялись старые расколотые кирпичи.
— Кирпичи тоже делались здесь, в поместье, прямо из местной глины, — объяснил Чарльз. — Одной из причин того, что дома в Вирджинии строились с такой основательностью, были постоянные нападения индейцев. Даже срубы для рабов напоминали полевые укрепления с надежными дверьми, толстыми стенами и маленькими окнами с железными ставнями. А беспорядок здесь остался еще от дядюшки. Незадолго до кончины он решил восстановить некоторые из этих хижин, но не успел… Мы с Анитой думаем возобновить эти работы в самом ближайшем будущем.
— Как это прекрасно! — восторженно вздохнула Андри Уорнак, с восхищением глядя на Чарльза, и только на него одного, будто он и не упоминал вовсе свою жену, рассказывая о планах реставрации домов.
— Знаете, — неожиданно начал Сэнфорд Берман, — а вы могли бы устроить здесь исторический музей и грести с посетителей неплохие деньги. — Он говорил бойко и с огоньком, впервые за все время проявляя интерес к происходящему, под влиянием великолепной мысли превратить историческую ценность в финансовую. — Жилой дом у вас уже полностью готов, но этого недостаточно. Вы меня понимаете? Надо восстановить и кузнечные мастерские, и сыроварню, и все остальное. Может быть, даже расставить манекены, одетые под рабов и надсмотрщиков. И можно смело заламывать любую цену, а назвать это как- нибудь вроде «Плантация Карсон былых времен»…
— Видите ли, мы сейчас не ставим себе целью сделать поместье достоянием туристов, — как можно дипломатичней ответил Чарльз. — Нам с Анитой оно нравится таким, как есть.
На обратном пути, проходя мимо конюшен, Анита догнала Джорджа Стоуна и обратилась к нему:
— Не забудьте, Джордж, вам сегодня обязательно надо съездить в Карсонвилл к бакалейщику и закупить для нас продукты. Список у Мередит, перед отъездом возьмите его.
— Хорошо, мэм, — ответил Джордж. — Я поеду через часок-другой, когда выпасу лошадей и отведу их назад в загон. Я уже предупредил Сару, что сегодня приеду на ужин попозже. Что-нибудь еще?
— Нет, пока больше ничего не приходит в голову. Послушайте, а почему сегодня Джейни не приехала?
— Сара оставила ее дома помогать по хозяйству.
Они с Джорджем обменялись понимающими взглядами. Оба знали, что «помощь по хозяйству» была всего лишь предлогом, лишь бы девочка не появлялась здесь.
Все гости расселись на веранде. Чарльз раздал каждому по блокноту и фломастеру. Анита устроилась на каменных ступеньках, а он в это время
