Му-гун ответил: “Я, недостойный, ненавижу лишь правителя владения Цзинь, а какое преступление совершил его народ? Ниспосылаемые Небом бедствия попеременно посещают все владения, поэтому поддержка бедных и помощь голодающим являются долгом, а долг перед Поднебесной нельзя нарушать”.

Обратившись к Гунсунь Чжи, [Му-гун] спросил: “Дать ли [владению Цзинь] зерно?” Гунсунь Чжи ответил: “Вы оказывали милости правителю владения Цзинь, но правитель владения Цзинь не оказывает милостей своему народу. Ныне во владении Цзинь засуха, и его правитель выражает вам покорность, в чем проявляется воля Неба. Если вы не дадите зерна, ему может дать зерно Небо[1142]; и тогда если раньше народ был недоволен, что правитель не отплатил нам за оказанную помощь, то теперь у правителя появятся оправдания. Лучше дать зерно, чтобы обрадовать его народ. Обрадованный народ несомненно станет винить во всем своего правителя, и если последний не прислушается [к словам народа], его можно будет покарать. Тогда, если бы он и захотел оказать нам сопротивление, за ним никто не пойдет”. После этого Хуанхэ заполнили лодки, перевозящие в Цзинь закупленное зерно.

Когда во владении Цинь случился голод, Хуэй-гун приказал, чтобы из земель, расположенных вдоль Хуанхэ, везли зерно в Цинь[1143], но Го Шэ[1144] сказал: “Вы не отдали Цинь подаренные земли, но хотите дать разрешение на закупку зерна. Это не ослабит недовольство Цинь, а лишь усилит его стремления к захватам. Лучше не давать зерна!”

Хуэй-гун ответил: “Правильно!” — но Цин Чжэн[1145] сказал: “Нельзя [этого делать]. Если мы, пользуясь выгодами с земель, [обещанных Цинь], будем жалеть выращенное на них зерно, то покажем этим, что забыли добро и проявляем неблагодарность к оказанным милостям[1146]. Даже мы [на месте Цинь] непременно напали бы [на владение, забывшее добро и проявившее неблагодарность к оказанным милостям]. Если мы не дадим зерна, владение Цинь обязательно нападет на нас”.

Хуэй-гун ответил: “Вам, Цин Чжэн, этого не понять” и не дал зерна.

[104][1147]

На шестом году (правления Хуэй-гуна, 646 г. до н. э.) правитель владения Цинь, воспользовавшись хорошим урожаем, который успокоил народ, вторгся во главе войск во владение Цзинь и дошел до Хань[1148].

Хуэй-гун спросил Цин Чжэна: “Циньцы глубоко вторглись в наши земли, что делать?” Цин Чжэн ответил: “Усугубив их недовольство, разве можно что-нибудь сделать, чтобы вторжение не было таким глубоким?! Мне, Цин Чжэну, этого не понять, спросите у Го Шэ[1149]!” Хуэй-гун возразил: “Го Шэ допустил промах!”

Хуэй-гун стал гадать, кого посадить на правую сторону колесницы[1150]. Ответ оказался благоприятным для Цин Чжэна, но Хуэй-гун сказал: “Цин Чжэн непослушен”, и посадил на правую сторону колесницы Цзяпу Ту[1151], а управлять колесницей назначил Бу Яна[1152]. Лян Ю-ми был назначен управлять колесницей Хань Цзяня[1153], а Го Шэ посажен на правую сторону его колесницы, которая следовала за колесницей Хуэй-гуна.

Готовясь к отражению циньских войск, Хуэй-гун приказал Хань Цзяню разведать их состояние, и тот доложил: “Циньские войска меньше наших, но воинов, желающих вступить в бой, больше”. Хуэй-гун спросил: “Почему?” Хань Цзянь ответил:

“Во время бегства из владения вы находились под покровительством Цинь[1154], при возвращении во владение заставили Цинь хлопотать[1155], когда во владении случился голод, вы питались зерном, закупленным в Цинь. Цинь три раза оказывало вам милости, но вы не отплатили за них, поэтому циньцы и пришли сюда. К тому же теперь вы хотите напасть на них, что разгневало всех циньцев и одновременно сделало всех цзиньцев нерадивыми, поэтому среди циньцев больше желающих вступить в сражение”.

Хуэй-гун ответил: “Пусть так, но если я, не напав на них сейчас, возвращусь обратно, циньцы, несомненно, станут относиться ко мне с пренебрежением. А ведь даже к одному человеку нельзя относиться с пренебрежением, что же говорить о владении!”

Хуэй-гун приказал Хань Цзяню вызвать противника на бой, и тот сказал: “Мой правитель не смеет забывать милостей, которые в прошлом ему оказывал ваш правитель. У моего правителя есть войска, которые он смог расположить на позициях, но не может убрать с позиций[1156]. Возвращение вашего правителя обратно — желание моего правителя. Если же он не вернется обратно, мой правитель окажется в безвыходном положении[1157]”.

Му-гун, держа наперевес украшенное резьбой копье, вышел к прибывшему гонцу и сказал; “В прошлом, когда ваш правитель еще не вернулся в свое владение, это печалило меня; когда он вернулся во владение, но не создал еще войска, это не позволяло мне забывать о нем. Ныне, когда он утвердился на престоле и создал войска, пусть выстроит их, я хочу лично встретиться с ним”.

Когда гонец уехал, Гунсунь Чжи явился к Му-гуну и, увещевая его, сказал: “В прошлом вы не поставили на престол княжича Чжун-эра, а поставили нынешнего правителя Цзинь, а это означает, что вы не поставили добродетельного, а поставили покорного. Вы поставили правителя, но не добились осуществления своего желания; если сейчас, напав на него, не одержите победы, что предпримете, когда чжухоу станут насмехаться над вами! Почему бы вам не подождать?”[1158]

Му-гун ответил: “Правильно. То, что в прошлом, я не поставил на престол княжича Чжун-эра, а поставил нынешнего правителя Цзинь, означает, что я не поставил добродетельного, а поставил покорного. Однако княжич Чжун-эр действительно сам не соглашался вступить на престол, и что мне оставалось говорить? [Хуэй-гун] убил главных дйфу в своем владении, нарушил обещание поднести мне подарки, ответил, неблагодарностью на мою милость[1159], словно над ним нет Неба. Если же Небо существует, я непременно одержу над ним победу”.

Поклонившись дафу со сложенными на груди руками, Му-гун сел в боевую колесницу, ударил в барабан и послал войска вперед. Цзиньские войска разбежались, лошади в колеснице Хуэй-гуна завязли в грязи и остановились. Хуэй-гун крикнул Цин Чжэну: “Посадите меня на свою колесницу!” Цин Чжэн ответил: “Вы забыли добро и проявили неблагодарность за оказанные вам милости, к тому же не посчитались с гаданием, почему же просите меня посадить вас на колесницу! Моя колесница не стоит того, чтобы вы спасались на ней от беды!”

Лян Ю-ми, правивший колесницей Хань Цзяня, столкнулся с циньским правителем Му-гуном и уже должен был взять его в плен. Однако Цин Чжэн крикнул: “Оставьте его и спешите спасать своего правителя!”, — но спасти правителя не удалось. Таким образом, правитель Цзинь был взят в плен циньскими воинами.

Му-гун выехал обратно