– Будь осторожен, bruder. Он ведет свою игру. Использует тебя в своих интересах.

– Ты думаешь, я полный идиот?

– Я этого не говорил…

– Так зачем треплешься? Я знаю, о чем он думает. Мне Караваджо все о нем рассказал. Знаю, что он задумал, и знаю, как будет меня обрабатывать. Но я, в отличие от тебя, плакать не буду.

– Ты тоже станешь картиной? – Артур накрыл ладонью руку брата. – Зачем это тебе? Я обречен, но ты…

– Миссия закончена. Я здесь только из-за тебя. Мое тело будет сохранено не на одно десятилетие. Я уйду в образе чернокрылого ангела. Но прежде чем умереть…

– А вот и ваш дед-скакун! – послышался голос Химика.

Артур увидел в его руках голову деда и ужаснулся. Рот распахнут, виднелись оголенные зубы, Химик зачем-то их подточил, наверное, таким образом желая показать хищность натуры. Срез был выполнен небрежно, в области шеи торчали ошметки кожи и рваные куски плоти. Зрелище не для слабонервных. Артур никогда не считал себя трусом, но сейчас, осознав, что будет стоять с этой частью тела на «картине», окончательно потерял над собой контроль. Да, на деле все оказалось не так красиво и героически, как он себе это представлял.

– Я долго придавал ему нужное выражение… – Химик надменно и вызывающе хохотнул. – Это моя лучшая работа!

Вольдемар осмотрел голову и с видом знатока кивнул, он был явно под впечатлением и подметил:

– Тебе удалось воссоздать даже неровный срез. Очень реалистично!

– Предлагаю для создания атмосферы только что совершенного убийства вылить прямо перед фотосессией под голову небольшое количество крови.

– Отличная идея! – воскликнул Вольдемар. Повернувшись к брату, он потер руки от предвкушения и спросил: – Готов?

Потеряв равновесие, Артур закатил глаза и начал заваливаться назад.

– О-о! – успел подхватить его Химик. – Похоже, времени у нас совсем нет. Из-за стресса он слабеет с каждой минутой.

– Не понимаю, его врач сказал, что у него еще минимум пару недель. – Вольдемар помог Химику уложить брата на подиум.

– Я оставлю вас. Попрощайтесь. Но помни, что я тебе говорил…

– Да, – кивнул ученик, – я уже чувствую его сомнения.

– Реши все за него. Он ведь принял правильное решение, просто страх и слабость толкают его на отказ. Это нормально, мы все испытываем страх смерти. До последнего торгуемся. Еще денек… еще часок… Человек так устроен.

С этими словами наставник вышел из полутемной комнаты и проследовал в свою лабораторию. Ему предстоит в последний раз размешать и применить пластификатор. Запах будет стоять на всю округу. Занятие рискованное, особенно с учетом того, что их только что объявили в розыск.

Наставник вошел в лабораторию, где на полную мощь работал телевизор. Снова его портрет показывают по всем каналам. Теперь он даже за продуктами не выйдет. Как Митяева добралась до его отца? Уму непостижимо. Она явно не знала, кто он, когда говорила с ним по телефону. Тон был ровный, хотя она была немного взвинчена, но это понятно, ведь ей пришлось всю ночь выслушивать блеяние овечек из музея. После их телефонного разговора старик, сто процентов, не смог оставить рот закрытым. Разоткровенничался. Придется пускать в ход последнюю запись. Пора выводить из строя доктора Бирка. Он хотел это сделать немного позже, но, раз их объявили в розыск, нужно ускориться, вариантов нет.

Он подошел к картотеке и выудил диск с последней записью. Для усиления драматизма нужно внести в нее изменения. Запустил программу на компьютере по изменению голоса, выбрал в сохраненных шаблонах голос диктора и записал недостающий фрагмент.

– Каков будет ваш ответный ход, доктор Бирк?

Химик посмотрел в зеркало, поправил новую прическу и истерически захохотал. Настроение резко изменилось, когда взгляд упал на пластиковые канистры, в которых хранились ингредиенты для разработанного им пластификатора. Он облачился в защитный комбинезон, нацепил респиратор с двойным фильтром и приступил к взвешиванию необходимых компонентов.

†††

Группа прослушала записи бесед с Петром Цапакиным и Артуром Чингаровым. Конференц-зал загудел от споров. В любой момент могла прийти информация о поимке двоих преступников, которых несколько часов назад объявили в розыск. Особое внимание поисковых групп было уделено цехам и заброшенным заводам в районе Воробьевых гор.

По настоянию шефа Кира позвонила Сухорукову и попросила приехать с напарником в офис подразделения. Следователи подъехали, когда уже стемнело. Кира провела коллег из убойного в конференц-зал и представила:

– Сухоруков Андрей Павлович и его напарник – Анатолий Сергеевич Чижов.

Когда рукопожатия закончились и все расселись, Громов спросил:

– Как вы вышли на Цапакина?

– Он нам проходу не давал, – начал излагать Сухоруков. – Все время крутился рядом и вынюхивал, а когда привлекал к себе внимание, забалтывал и не давал с места сдвинуться. Мы ему уже потом откровенно на выход показывали.

– Улик против него никаких не было, – развел руками Чижов. – Так что мы его не подозревали. И алиби у него прочное.

– Какое у него было алиби? – встрепенулась Кира.

– Он был в отъезде, – Чижов сплел пальцы в замок. – Брал уроки у какого-то скульптора в Туле.

Вся группа невольно взглянула на фото пропавшего Поликарпова.

– Мы проверили, он действительно там был. Урок длился три часа. Это подтвердили сам скульптор и его внук, – добавил Сухоруков. – Хотя внука мы не смогли допросить, лежал пьяный вдрызг. Дед все грозился, что расскажет дочери, что внук пьет, а потом у него отсыпается. А тот, как трезвел, клялся, что это в последний раз. Он работал барменом, вот и сетовал на место работы, обещал уволиться.

Сухоруков проследил за красноречивыми взглядами профайлеров и увидел фото скульптора из Тулы. Пихнул локтем в бок напарника и кивком указал на доску. Чижов надел очки, увидел Поликарповых и побледнел.

– Нда, карусель еще та, – буркнул полковник.

В конференц-зал забежал возбужденный Свиридов и на одном дыхании выпалил:

– Группа сопровождения потеряла Артура Чингарова!

– Что?! – взревели в один голос Близнецы.

– Каким это образом? – полковник мотал головой, не веря в то, что слышит.

– Была машина-дублер! – объяснил Иван. – Появилась сразу, как только машина из хосписа выехала на ТТК. Группа слежения стушевалась, последовали за той, что была ближе, а Цапакин, видимо, был в другой. Говорят, что все произошло быстро, нужно было принимать решение…

– Черт! – взревел Лимонов. – Вот же гад!

Глава седьмая

8 июля 2012 г., Москва, улица Пречистенка, д. 13

Рано утром Кира подъехала к углу дома с полукруглым эркером, который венчала башенка с часами. Взглянув с недоумением на дом, она сверила адрес, присланный риелтором. Все верно. Она была в этом доме со школьной экскурсией и