в этом городе жить. Вот если что, ты меня сначала набери, — Кепкин сунул мне визитку, — а потом, через часик — им. К тому времени мы с тобой всё решим быстренько, никто ничё не поймёт, и всё в шоколаде будет. А я же вижу, ты далеко пойдёшь, Павел, ты как отец твой, мужик умный. И я тебе подмогну, чем смогу. Ну как? Добро?

— Посмотрим.

Я сделал вид, что сомневаюсь, но будто бы его аргументы меня уже почти убедили. Хитрый чекист просто хочет поднасрать своим московским коллегам — или дело в чём-то другом? Но пусть пока думает, что я молодой, неопытный, на лесть падкий.

Возьму визитку, а сам сделаю, как надо мне, а не ему. Пусть думает, что я ещё зелёный, мне же проще. Выясню, в чём дело, он этого даже не поймёт.

Он уехал, а я дошёл до дома, снова покормил собаку, чтобы Сан Саныч не обижался и график не ломал, и пока думал, что делать, зазвонил сотовый телефон, поставленный на зарядку.

Но это был не Султан, мне звонил Турок.

— Паха! — голос фсбшника был радостный. — Ты помог нам, а мы поможем тебе. Собирайся, сейчас заеду.

— Что такое?

— Устроим тебе встречу с Севером. Вот только вряд ли ты его разговоришь, но раз я тебе обещал, вот и сделал.

— Ну, я-то его разговорю, — я хмыкнул. — Тут не сомневайся.

— В тебе, Паха, мы уверены, — Турок засмеялся и положил трубку.

Ну что же, расследование идёт дальше. Я наскоро перекусил, погладил Сан Саныча и вышел из дома.

Глава 16

Пока я шёл, зарядил холодный осенний дождь. Вместо «Чероки» у Турка снова была вишнёвая девятка, внутри которой он меня и ждал. Окна закрыты, да через них и мало что видно — запотевшие, будто Гриша отметил сегодня успех первого этапа и немного вмазал. Из машины бухали басы, а когда я открыл, заиграла песня:

— И представил я: город наводнился вдруг веселыми людьми

Вышли все по дождь, скоро что-то пели и плясали, чёрт возьми…

— Как в тему-то, а? — Турок хмыкнул. — Наугад включил кассету, и тут тоже про дождь.

— Вы все что-то одно и то же слушаете, — я уселся вперёд, — что Султан, что ты. Только сейчас осень, не весна.

— Ну, про осень у них тоже есть классная запись.

А песня продолжалась:

— Позабыв про стыд и опасность после с осложненьем заболеть

Люди под дождём как салют, встречали гром — весенний первый гром.

Турок выключил магнитолу и убрал кассету в подкассетник с надписью DDT. А потом повернулся ко мне.

— Погнали?

— Поехали. Получается, Север вам стучит?

— Не совсем, — он покачал головой и завёл двигатель. — Всё сложно, ерепенится много, а мы пока не давим на него, а то соскочит ещё или своим попадётся. Его тогда сразу закопают, а нам он ещё нужен.

— Да у вас тут вообще агентурная работа налажена, — я усмехнулся и откинулся на спинку сиденья, снова поймав себя на том, что по привычке ощупываю, что внизу. — И у Кросса свои люди есть, и у Артура. А теперь ещё и у Слепого.

— Если бы всё было так просто. Вот смотри, Паха, — он прищурился и включил дворники. — Темнеет уже быстро. Так, ладно, к сути. У тебя вот тоже своя агентура водится, но у тебя есть определённая цель — чтобы эти твои стукачи-информаторы слушали между делом среди своих и тебе пересказывали, если что интересное попадётся. А у нас — у нас чуточку другое.

— И что именно? — произнёс я, чтобы поддержать разговор.

— Да вот, что у РУОП, что у нас, цель — не кого-то одного за уголовку посадить, а всю банду накрыть. РУОП, потому что с группировками борется, а мы — чтобы вообще все связи этой группировки или банды прервать и с корнем выдрать всё, что с ними связано, потому что это всё влияет глобально на всех. Такая вот обстановка в стране, и раз я в этом управлении работаю, то бандюганов, а не всяких шпионов или террористов ловлю. Хотя часто всё связано бывает между собой. Мы смотрим шире, на единичную уголовку не размениваемся.

— Ну, да, — я хмыкнул. — А мы, получается, так, детский сад — штаны на лямках? Между прочим, пока вы там пасете кого-то, ныкаетесь, наш маленькое отделение несколько убийств раскрыло, а несколько предотвратило. Глобально для страны такое? Может, и нет, а для города и области — даже очень.

— Ты чего завелся, Паха? Я же не хвалюсь. Я про то, что нам светиться на урках и на уголовной рутине не резон. Сам понимаешь, выслеживаем крупную рыбу.

— Ладно, проехали, всяк кулик свое болото хвалит. Давай к делу… Скажи мне, коллега, а что в этой схеме делает Север? Сидит на своём месте, бандитствует, а потом, когда банду накроете, он всех сдаст и в шоколаде останется? А пока, чтобы вы его не прессовали, только по мелочи вам стучит?

— Ну, что-то вроде, Паха. Как-то он конкурентов из другого города нам сдал тайком, думал, мы не поймём, откуда источник, а мы его нашли и этим взяли на крючок. Но пока удочку ещё не тянули, пусть зацепится покрепче. Будет надо — прижмём, но пока он и его кодла блатная не в приоритете. Но Север, гад, себе на уме, иногда приходится осаживать, вот как в тот раз, когда он тем пацанам пушки подгонял. Или, — Турок снова глянул на меня. — вот как сейчас, раз уж пообещали, я от него потребовал, что он с тобой встретился. Вот только это не значит, что он всё выложит. Может вообще наврать, с него станется.

— У меня не забалует. Сам его прижму, запоёт. Он же вам с этим оружием чуть бойню в городе не устроил, можно сказать, так что уговаривать его не надо, а сразу в оборот брать, в ежовые рукавицы.

Турок закивал.

— Да и мы думаем, — сказал он, — что эта разборка Артура с Кроссом тоже не просто так произошла. Но это, знаешь, пока не забивай голову и жди звонка от Султана, он пока важнее. Нельзя, чтобы схрон в Чечню ушел.

Тем временем мы выехали за