— Госпожа Мо очень больна, — объяснила женщина. — Совсем не встает со своего ложа, даже ест с трудом. И не хочет видеть никого, даже целителей. Боюсь, нам всем нужно готовиться к худшему, — она вздохнула печально, но, вспомнив, что не пристало огорчать гостей своими тревогами, тут же спохватилась и улыбнулась приветливо: — Но вы можете спросить меня обо всем, я постараюсь ответить на все ваши вопросы.

— Недуг сразил госпожу Мо уже здесь, в этом доме? — поинтересовалась госпожа Дзи.

— Проблемы со здоровьем у моей старшей сестры были и до этого. Они не позволили ей родить господину детей. Но после переезда ей стало значительно хуже, это правда. Ей стало сложно исполнять обязанности супруги чиновника, и господину пришлось взять вторую жену.

— А до этого вы были?.. — брови господина Гэн лишь немного приподнялись, обозначив его интерес.

— Наложницей, а еще раньше — служанкой, я уже лет десять служу семье Лин.

— Вы хорошо возвысились, — заметил Гэн словно невзначай. — От служанки до полноправной хозяйки дома… в скором времени.

На красивом лице и шее госпожи Ю сквозь пудру проступили розовые пятна. Она отвела глаза.

— Ваши слова жестоки, — произнесла она тихо. — Но вы говорите так по незнанию. Я всегда желала госпоже только добра. Как и наш господин. — Женщина встрепенулась и дальше заговорила очень быстро, убежденно: — Представьте себе, как сильна любовь господина Лин Шу к своей жене — он долгое время не желал брать в дом ни одну наложницу. Говорил, что в его доме всегда будет только одна хозяйка. Если бы не болезнь госпожи…

— Весьма похвально, — холодно прервал ее «проверяющий».

Госпожа Дзи с удивлением подметила в его тоне слишком явно проступивший оттенок презрения и поспешила сгладить неловкость.

— Кто еще из членов семьи живет в доме?

— Три наложницы и две дочери господина — обе совсем еще крошки. Мы все так напуганы происходящим…

— А ваша обезьянка, Дуду… Давно она у вас?

— Ох, простите ее, госпожа, — тут же спохватилась госпожа Ю, — Я прослежу, чтобы она больше не беспокоила вас. Эта проказница у меня уже три года, и с ней нет никакого слада. Господин Лин Шу даже хотел от нее избавиться, но госпожа Мо привязалась к ней и упросила оставить негодницу. Ее Дуду слушает, как родной ребенок мать.

Госпожа Дзи ощутила, как защекотало что-то в груди, а в самой середине ладоней стало тепло. Это ощущение оказалось позабытым, но таким привычным.

«Внимание, Чжу, здесь дело нечисто», — подумала она прежде, чем осознала, что к ней вернулось ее знаменитое чутье. Нет, никого колдовства. Она привыкла мыслить здраво, быть практичной и кроить одежду с учетом осанки. Но к предчувствиям тем не менее прислушивалась. Они заменяли ей звериный нюх и не раз помогали в делах.

Дела… Вспомнились горы серебра, золота, вереницы повозок, сопровождаемых неизменной охраной… Пришлось даже слегка потрясти головой, чтобы вернуться в настоящее.

Они поговорили еще немного со госпожой Ю и оставили ее, упомянув, что хотят поговорить и с другими членами семьи, но сначала желали бы угоститься чаем.

— Не думаю, что беседа с наложницами что-то даст, — заметил господин Гэн. — Хотя исключить непредвиденное все же стоит. Все они слишком зависят от своего господина, его смерть или душевное расстройство не выгодно им. Лишь один человек в этот доме имеет причину желать господину Лин Шу зла.

— Вы говорите о госпоже Мо?

Гэн медленно кивнул, соглашаясь.

— Но пока я не понимаю, как она могла это устроить. Нужно увидеть все своими глазами. Вот что, — добавил он помолчав, — мне понадобится ваша помощь, госпожа Дзи, раньше мы неплохо действовали сообща, почему бы не продолжить наше сотрудничество? Я могу рассчитывать на вашу помощь?

— Разумеется, Гэн-лан, — отозвалась она. — А потом вы ответите на мои вопросы.

— Сделка? — негромко, чуть иронично спросил он.

Она снова удивилась.

«Повелителю ли заключать сделки?»… «Что?»

Пришлось сделать судорожный вдох и несколько взмахов веером.

— Сделка, — ответила она наконец, принимая эту странную предоплату воспоминаниями.

Они немного помолчали, наслаждаясь вкусом и ароматом чая. А потом начали составлять план действий.

Затем господин Гэн отправился к хозяину дома и объявил, что он и его помощница желают остаться здесь на два ближайшие дня. А по по истечении этого времени сам господину Лин Шу в сопровождении проверяющего поедет во дворец вана, где может задержаться надолго, поэтому обо всех приготовлениях стоит позаботиться уже сейчас.

А госпоже Дзи предстоял разговор с наложницами. Все они оказались молодыми девушками, в меру напуганными происходящим. Беседа с ними не принесла особенной пользы, разве что госпожа еще больше уверилась в их невиновности. Зато в отсутствие мужчин рядом они немного расслабились, а, видя, что гостья сочувствует их положению, и вовсе дали волю языку.

Они очень хорошо отзывались о госпоже Ю (и добра, и мила, и тепло к ним относится, разве что прислугу немного распустила, но это лишь от отсутствия опыта) и все как одна жалели первую госпожу Мо.

— Разве она виновата, что не может иметь детей? — причитала старшая из наложниц. — Ведь она так хотела исполнить свой долг. И отяжелела несмотря на предупреждения целителей. Только Небо не обманешь: тело ребенка скинуло, и сама госпожа еле оправилась после этого случая.

— Ай-ай, как печально, — вздохнула госпожа Дзи, снова ощутив теплое показывание в ладонях. — Как жаль, что ее здоровье вновь ухудшилось.

— Кто же знал, что после всего пережитого госпожа Мо снова попытается… — начала была младшая из девушек — и тут же осеклась под сердитым взглядом сестер.

— Должно быть, рождение Дацзе так на нее повлияло, — пробормотала болтушка и окончательно сникла.

— А из какой семьи родом госпожа Мо? Мне знакомо это имя, — услужливо перевела тему госпожа Дзи.

Наложницы обрадовались, что гостья не заметила их оплошности, и тут же поведали, что Мо — благопорядочная и достойная семья, снискавшая расположение вана и самого государя ученостью и знанием скрытых наук.

Она узнала все, что хотела, со спокойной душой попрощалась с девушками, приказала служанкам проводить ее в выделенные покои и позволила себе вздремнуть до вечера. Ночь обещала быть беспокойной.

Ей снились караваны, бесчисленные повозки, груженые ценным товаром. Они отправляются в путь на рассвете и продвигаются до самой темноты. Стоянки, шатры. Удивление новобранцев: как это женщина выносит тяготы кочевой жизни на равных с привычными к тому мужчинами, еще и спуску им не дает, и боятся ее похлеще командира. Золотая Чжу… Железная Чжу… Что гонит ее вперед? Жажда наживы, блеск драгоценных металлов и камней… Ощущение