— Это очень старое слово, видимо, в Яви оно почти забылось, — пожала плечами Озара. — Мы потомки Змея Горыныча. У тебя есть представление, как он выглядел?

— Серьёзно? Змея Горыныча? — вытаращила глаза Юля. — Вы трёхголовые огнедышащие драконы?

— Нет, мы одноголовые и не драконы, а Змеевны, драконы безмозглые животные, которых разводят кудесники ради ингредиентов для зелий и амулетов.

— Теперь я точно уверена, что Хогвартс тоже существует! — счастливо пискнула Юля. — Там тоже были драконы, их в Румынском заповеднике разводят. И зелья волшебники варят, и палочки опять же. А я могу быть волшебницей? Тот симпатичный парень Богдан… он надеюсь не…

— Он мой отец, — ухмыльнулась Озара.

— О… — разочарованно простонала Юля. — Но он вроде такой молодой ещё…

— И ему триста пятнадцать лет, — «добила» Ожега, и Оляна засмеялась от выразительного лица разочарованной Юли.

— Ладно… он… твой симпатичный отец Богдан, что-то сказал про спящую или какую-то сонную кровь. Это значит, я могу её разбудить, буду колдовать или там… превращаться как вы, или что это значит?

Оляна даже вздрогнула от того, сколько надежды было в глазах их новой подруги.

Глава 23

Падения и взлеты

Юля вырвалась из какого-то странного сна: в диких плясках у костров кружили ряженые в шкуры люди, которые превращались в разных зверей, она в том сне тоже должна была превратиться, но не смогла, только полетели вихрем белые перья куда-то в тёмное звёздное небо и…

Юля проснулась на чужом диване, спросонья с трудом вспомнив, где она.

Сон был не совсем сном.

Вчера Ожега расстелила ей диван в большой комнате и Юля моментально уснула. Теперь же… Вылезать из тёплого кокона одеяла не хотелось, а мысли завертелись самые мрачные.

Вчерашний день был невероятно длинным и выматывающим. Она узнала столько нового про себя, что сейчас не могла даже понять, что делать дальше и как со всей этой информацией жить. Казалось, что в жизни больше не на что опереться, даже родственные, казалось бы незыблемые, связи разорвались в один момент. Родные оказались не родными, а настоящие родные… попросту отказали ей в этих самых связях.

Вчера Озара призналась, что Юлю чем-то опоили, поэтому поначалу она легко приняла все невероятные события и раскрытые трагической тайны происхождения и смерти её родной матери. Возможно, сейчас наступило что-то вроде похмелья, но Юле было очень плохо.

Она не особенная, не избранная и даже не сирина и никому, по сути, не нужна. В волшебном мире-то точно. Белава, которая оказалась её бабушкой, а не тётей, сразу же отказалась от неё, а родители Озары прогнали и даже чем-то вроде Империуса приложили, чтобы забыла всё и не задавала лишних вопросов.

Юля хотела всё знать, и… Кто виноват, что ответы на её вопросы ей не понравились, верно? Оляна выглядела искренне сочувствующей, но… Юля не обольщалась. Долго ли удастся дружить с Ожегой, Озарой и Оляной, у которых и всех дел в Яви, что только учёба до конца девятого класса? Это сколько? Ещё пара месяцев? Неизвестно, пойдут ли они в десятый класс… В общем, вся жизнь её подруг явно подчинена волшебному миру, которому они принадлежат. Там их родные. Там они могут обращаться в своего Зверя. А ещё, там у них есть обязанности. Юле не рассказали, но и так понятно, что высокий статус налагает свои ограничения, а они княжны и внучки настоящего князя.

Волшебная сказка промелькнула перед глазами, поманила красотой и обещанием счастья, Юля успела размечтаться, что, как и в любимых сериалах и книжках, она станет частью чего-то большего, разовьёт волшебство или хотя бы просто будет причастна к нему. А потом понимание — словно ледяной водой облили — что не такая она… волшебная, чудесная, сказочная. Её удел — Явь. И её уснувшая кровь уже, скорее всего, никогда не проснётся. И Юле тоже не хотелось просыпаться, вставать и… уходить, возможно, что навсегда.

Впрочем, стоило об этом подумать, как раздались первые ноты рингтона из рекламы, который Юля поставила на входящие от мамы. Обычно она успевала взять до начала песни, но поставила телефон на зарядку в розетку возле телевизора. Ладно ещё Оляна напомнила о её разряженном телефоне и разъём подошёл.

«Ма-ма — первое слово, главное слово в каждой судьбе. Ма-ма жизнь подарила, мир подарила мне и тебе…» — успел пропеть телефон, пока Юля выпуталась из одеяла, перешла через комнату и сняла трубку.

— Доброутро…

«Всё ещё спишь? Хорошо вчера с подружками погуляли?» — напряжение в голосе мамы заставило Юлю окончательно сбросить сонливость и собраться.

— Да. Всё отлично. У вас что-то случилось?

«Мы в порядке, — уклончиво ответила мама. — Но… ты лучше ещё немного погости у подруг, хорошо?»

— Это он?.. Мой отец? Он что-то сделал? — заволновалась Юля. В голове промелькнули неоформленные, но совершенно мрачные картинки.

Мама протяжно вздохнула.

— Ну? Что? Не молчи!

«Практически ворвался утром к нам. Тебя искал. Я пригрозила полицию вызвать, и он ушёл, но… не знаю, надолго ли…» — устало ответила мама.

— Он… пьяный был?

«Нет. Сказал, что больше ни капли в рот не берёт. Не волнуйся, нас он не тронул. Не посмел бы. Я соврала, что ты в Псков уехала на все каникулы. Не переживай. Пройдут первые дни после Нового года, и я смогу договориться с квартирой. Как обещала. И не найдёт он нас, а бабушка скажет, что мы в Псков вернулись».

Юля подумала о том, что можно подкараулить её у школы или выследить маму на работе, но промолчала. Самой ей что было предложить? Уйти в Беловодье? Так её саму оттуда вроде как «попросили», и неизвестно… вообще ничего.

Настроение оказалось окончательно испорчено. А ещё пять минут назад она думала, что куда уж хуже.

«Так что попросись там к подружкам-то, если можно. И позвони, если вдруг что. Ладно, пока-пока, бабушка зовёт», — напутствовала мама и повесила трубку.

— Ты уже встала? — в комнату заглянула Оляна. — Иди кушать.

Оказалось, что уже почти два часа дня. Девчонки успели сходить в магазин за продуктами и приготовили поздний завтрак. Им пришлось идти до «Пятёрочки», которая возле ДК. Юля обычно там мимо проходила, когда шла до Ульяновщины, на повороте к