вины, и Наталье непросто давались такие встречи. Мы с Лиз оба подали заявку на практику в клинику в Гамбурге, и нас обоих взяли. И я просто уехал. Начать все с чистого листа. Мы остались там, поженились вскоре, теперь у нас двое детей.

Крис молчала, обдумывая услышанное. Выходит, и мама отчасти была виновата, полностью исключив отца из жизни дочки. Но Крис решила для себя сразу, не ворошить былого, это никому не принесет облегчения, не восстановит справедливость, не исправит ошибок. Она не будет заговаривать с мамой об этом, обвинять ее в поступках давно минувших дней. И сложно осуждать женщину, чье сердце оказалось разбитым, а жизнь исковерканной. Крис будет знать правду про себя, ей это знание нужно, чтобы лучше понять отца и узнать, что им двигало. Главное — он любил ее, и разлука далась ему нелегко.

— Но пап. Я ведь давно взрослая, и давно сама решаю для себя, кого пускать в свою жизнь, а кого нет. Почему ты не появился раньше? — спросила Крис Андрея после минутного молчания.

— Не знаю. Наверное, самое простое, хоть и не самое лицеприятное объяснение, это трусость. Я боялся, ты отвергнешь меня, обвинишь в том, что бросил тебя, не сможешь простить. Если честно, у меня поджилки тряслись, когда я ехал к тебе сегодня.

— Поэтому ты и не приехал на свадьбу?

— Да. И не только. Ведь свадьба — важный день для семьи, для самых близких. Я думал, окажусь совсем не к месту. После стольких лет разлуки появиться на пороге, как идиот, с букетом в руках, перед толпой народа. И увидеться с Натальей. Все эти страсти в такой важный для тебя день… Проще было остаться в тени. Я боялся испортить праздник.

— Было и без тебя кому испортить, — не удержавшись, бросила Крис, и тут же перехватила удивленный взгляд Андрея. Крис махнула рукой, не желая сейчас рассказывать отцу про это. — Так странно, пап. Каждый находится в своих домыслах, сомнениях, страхах. А ведь всего-то нужно, встретиться и поговорить. Мы столько лет потеряли. И только по своей вине. Ведь и я могла тебе позвонить. Но я и правда была жутко обижена на тебя. Глупо говорить сейчас, что мы сможем наверстать что-то. Все эти годы, мое детство без тебя, моя печаль и обида, это уже не исправить. Но у нас с тобой есть будущее. Я бы очень хотела, чтобы ты был в жизни Филиппа, да и в моей.

— Я тоже, Кристина. Ты права, эту вину не загладить. То, как мы коверкаем жизни своих детей, этому нет прощения. Я не имел права исчезать, Наташа не имела права, не пускать меня к тебе. Но я не могу изменить этого.

Крис задели слова Андрея. Ведь и она сейчас решает за своего маленького сынишку, лишая его возможности быть уже сейчас на руках своего папы.

Уложив ребенка спать, они с Андреем всю ночь сидели и разговаривали. Он рассказывал о своей жизни заграницей, о детях, о планах на будущее. Хоть они с отцом и не заговаривали о том, где отец Филиппа и кто он, но Крис очень многое дал этот разговор, опыт Андрея, ошибки прошлого. И Крис всерьез задумалась о том, что Марк имеет право знать, что у него есть сын. И это право не только его, это право Филиппа.

Глава 10. Да, согласна

На мониторе в темной комнате горело письмо от Кирилла. Крис сидела перед экраном ноутбука, забравшись с ногами в кресло и обхватив ладонями кружку горячего чая.

«Кристина, я сделал тест. Хочу, чтобы ты знала результат, но ты ведь знаешь и так, правда? Это не мой ребенок. Странно, мне все равно больно узнать это. Будто только сейчас осознал твою измену. Не могу отделаться от мысли, что это мог бы быть мой ребенок, наш ребенок. Но не суждено. Я уезжаю надолго. Компании нужен постоянный представитель на востоке, я и вызвался. Я не держу зла, Крис. Хочу, чтобы ты была счастлива, ты и твой малыш. И чтобы я тоже был счастлив. Пока. Кирилл».

Перечитав несколько раз послание, Крис откинулась в кресле и думала о своей жизни. В соседней комнате мирно спал ее драгоценный мальчик, и это наполняло дом атмосферой тайны, будто все его жители примолкли и стерегут сон ребенка. Кристина мысленно перематывала события назад. Теперь, когда жизнь вошла в привычный ритм, и все подчинено расписанию ребенка, Крис часто думала о том, как все сложилось, и могло ли сложиться иначе.

На столе задрожал телефон, прервав ее раздумья. Звонила Ольга.

— Крис, прости. Не поздно? — осторожно спросила она.

— Нет, все в порядке, еще не сплю. Филиппа уложила. Сижу, читаю письмо от Кирилла.

— Да? Как у него дела?

— Он пишет, что сделал тест, узнал, что это не его ребенок. Он уезжает из страны, надолго.

— Ясно… — вздохнула Ольга. — Уезжает с той девушкой?

— Из письма непонятно, он вообще не упоминает о ней.

— Крис. Как ни странно, я звоню тебе тоже в связи с Кириллом. Он мне вчера позвонил.

— Тебе? — удивилась Крис. — И что он хотел?

— Он спросил у меня телефон Марка.

— Марка? — Крис поднялась с кресла. — Зачем?

— Не знаю, Крис. Но догадываюсь. И ты, я думаю, тоже понимаешь.

Крис задумалась на секунду.

— Ты думаешь, он скажет ему про Филиппа? — осенило ее.

— Я тоже об этом подумала. Но я не смогла найти отговорку, чтобы не дать ему телефон. Так что, Крис, будь готова. Не знаю, что из всего этого выйдет. Но я посчитала, что ты должна знать.

— Конечно, Оль. Спасибо, что сказала мне.

— Спокойной ночи, Крис.

— И тебе, — Крис отключила звонок и в задумчивости приложила телефон к губам.

«Зачем Кирилл мог спрашивать телефон Марка? Чтобы свести счеты и высказать ему всё? Не похоже на Кирилла, да и что это изменит? И именно сейчас, когда он узнал результаты теста. Объяснение только одно. Он почему-то решил сообщить Марку, что у того есть сын. Интересно, зачем ему это?