Выгода от такой политической конфигурации стала очевидна, когда Юрий в том же году попытался вновь захватить Киев вместе с Владимиром Давыдовичем и Святославом Ольговичем. Вячеслав настоял на переговорах с Юрием, в ходе которых и была сказана фраза, указывающая на генеалогический приоритет Вячеслава: «Я тебя старше не малым, но многим [возрастом], я был уже бородат, когда ты родился», – которая подчеркивала легитимность его пребывания в Киеве. Однако с другими аргументами, которые приводит в речи Вячеслава летописец, не все так просто. От имени князя утверждается, что «когда Изяслав поехал биться с Игорем, то говорил так: «Я Киева не себе ищу, но отец мой Вячеслав, брат старейший, ему его и ищу», в то время как из летописной статьи 1146 г. мы знаем, что накануне сражения с Игорем Изяслав всего лишь говорил, что либо «сложит свою голову», либо «добудет престол отца и деда своего». Нельзя исключать, что это утверждение в статье 1151 г., сделанное задним числом, имело целью противопоставить Изяслава Юрию, который, согласно той же статье, накануне битвы под Переяславлем в 1149 г. утверждал, что борется за Киев для Вячеслава, но затем дал Вячеславу Вышгород, забрав Пересопницу и Дорогобуж для своего сына Андрея. Изяслав, хотя и отнял у дяди в 1146 г. Туров и Пинск, все же исполнил обещанное позже, посадив его в Киеве. Таким образом, как бы создавалась иллюзия того, что политический «тандем» Изяслава и Вячеслава задумывался еще в 1146 г. По всей видимости, делалось это ради того, чтобы оправдать действия Изяслава, которые с правовой точки зрения представлялись сомнительными.

Аргументы Вячеслава не способствовали нормализации отношений: под Киевом началось сражение, в котором войска Юрия были разбиты. Позднее он потерпел еще одно поражение от Вячеслава, Изяслава и его брата Ростислава на реке Большая Рута, где погиб союзный ему Владимир Давыдович, и вынужден уйти в Переяславль. Здесь его осадили киевские соправители, которые предложили сохранить Переяславскую волость за одним из его сыновей, при условии, что сам он вернется в Суздаль. Иначе говоря, это были те условия, на которых Юрий предлагал Изяславу заключить мир в 1149 г. После недолгого противостояния он согласился принять их и поклялся «не искать Киева под Вячеславом и Изяславом». Оставив в Переяславле сына Глеба, Юрий ушел в Городец Остерский, однако задержался там дольше определенного в мирном договоре срока, что заставило Изяслава блокировать его в городе, вынудив уйти в Северо-Восточную Русь. В Городец из Переяславля, вернувшегося под власть Мстислава Изяславича, был переведен Глеб Юрьевич, однако княжил он здесь недолго, так как в 1152 г. город был сожжен Изяславом. Это послужило поводом для возобновления его войны с Юрием, которая с перерывами продолжалась до самой смерти Изяслава (13 ноября 1154 г.). На киевском столе его сменил на условии признания «старейшинства» Вячеслава брат Ростислав. Он должен был вступить в борьбу с Глебом Юрьевичем, претендовавшим на Переяславль, и с Изяславом Давыдовичем, наследовавшим в 1151 г. черниговский стол от своего брата Владимира.

Положение Ростислава Мстиславича усугубилось тем, что в декабре 1154 г. внезапно скончался Вячеслав, обеспечивавший легитимность его пребывания в Киеве. Как сообщается в Ипатьевской летописи, старый князь «был весел с дружиною и ушел спать здоровым, а как лег, так более и не встал». Из-за этого Ростиславу, отправившемуся в поход на Чернигов, пришлось возвращаться в Киев, а затем вновь ехать на театр военных действий, где он вступил в переговоры с черниговским князем, пообещав ему не только Киев, но и Переяславль, что привело к его разрыву с Мстиславом Изяславичем, который покинул дядю, заявив: «Пусть не будет ни мне Переяславля, ни тебе Киева». Оставшись без поддержки, Ростислав был разбит Изяславом Давыдовичем, Глебом Юрьевичем и половцами, после чего бежал в Смоленск и заключил соглашение с Юрием о признании его «старейшинства». По утверждению Ипатьевской летописи, Юрий заявил: «С Изяславом я не мог быть, а ты мне есть свой, брат и сын» – и попросил племянника не поминать «злобы брата своего». Изяслав Давыдович сумел договориться с киевлянами и прибыл на княжение в Киев. Глеб Юрьевич получил Переяславль (который сохранялся за потомками Юрия до 1206 г.), однако такое положение вещей отнюдь не устраивало ростово-суздальского князя, пришедшего на юг с войском. Под его давлением Изяслав Давыдович, хотевший отказаться от черниговского стола в пользу Святослава Ольговича, был вынужден оставить Киев, после того как сын Мономаха заявил: «Мне отчина Киев, а не тебе». Договор с Ростиславом Мстиславичем и вокняжение Юрия в Киеве (20 марта 1155 г.) ознаменовали конец борьбы за Русскую землю, которая вела истоки от «ряда Мономаха». Юрию так и не удалось выбить Мстислава Изяславича с Волыни, куда он хотел посадить на княжение племянника Владимира Андреевича (это пытался же сделать в 1146 г. и Вячеслав Владимирович), что привело к формированию против него междукняжеской коалиции, в которой помимо волынского князя приняли участие его двоюродный брат Роман Ростиславич и Изяслав Давыдович. Эта коалиция не успела начать военные действия, так как Юрий скончался в Киеве 15 мая 1157 г. после непродолжительной болезни, которой заболел, выпив на пиру некоего Петрилы. Свидетельством того, что Юрий (вошедший в историю под прозвищем Долгорукий) был очень ненавистен жителям Киева, стали беспорядки, возникшие в городе 16 мая, когда князь был погребен в монастыре Святого Спаса. «…И много зла свершилось в тот день, разграбили двор его Красный, и другой двор, за Днепром, разграбили, который он сам называл Раем, и двор Василька, сына его, разграбили в городе. Избивали суздальцев по городам и селам, а имущество их грабили», – говорится в Ипатьевской летописи[381].

В 1155 г. Юрий посадил своих сыновей в разных городах Киевской земли, а также в Турове и Новгороде. Впрочем, один из них, Андрей (Боголюбский), вновь получивший княжение в Вышгороде, предпочел земли Северо-Восточной Руси, куда отправился в том же году вопреки воле отца. Таким образом, был дан импульс культурному и политическому развитию Владимира-Залесского, ныне известного как Владимир-на-Клязьме, который, по летописным свидетельствам, был основан Владимиром Мономахом в 1108 г.[382], – как предполагают исследователи, в качестве форпоста против волжских булгар[383]. Благодаря деятельности Андрея Боголюбского, княжившего здесь с 1157 по 1174 г., и его младшего брата Всеволода Большое Гнездо (1176–1212), Владимир-Залесский стал одним из крупнейших городских центров Северо-Восточной Руси, где начался новый этап формирования русской государственности.

Нельзя сказать, что Андрей, поглощенный стремлением к тому, чтобы, по выражению Ипатьевской летописи, стать «самовластцем Суздальской земли», полностью утратил интерес к южнорусским делам, однако он выражался у него своеобразно. Когда войска Андрея изгнали правившего с 1167 по 1169 г. в Киеве Мстислава Изяславича, он отдал город своему брату Глебу, который правил здесь с 1169 по 1171 г. (с небольшим перерывом в 1170 г., когда, в свою очередь, был ненадолго изгнан Мстиславом Изяславичем). После того как в 1173 г. сыновьями Ростислава Мстиславича в Киеве был захвачен в плен младший из Юрьевичей – Всеволод Большое Гнездо, что привело к конфликту Андрея с Ростиславичами и отправке новой военной экспедиции в Русскую землю, потомки Юрия не занимали киевский стол до 1230-х гг., когда киевским князем ненадолго стал его внук Ярослав Всеволодович (1236–1238). Правобережье Днепра оказалось в центре внимания клана Изяслава Мстиславича и, в большей степени, клана Ростислава Мстиславича, которые вплоть до татаро-монгольского нашествия продолжали борьбу с Ольговичами, пытавшимися реализовать права на киевский стол, унаследованные от Всеволода Ольговича.