чесались руки прикоснуться к ней, погладить потрясающую грудь, запутаться пальцами в великолепных волосах. Но он держал руки там, где они были, не желая, чтобы это заканчивалось. Обжигающе горячее сжатие её внутренних мышц было почти мучительным. Ему нравилось, что он касается её кожа к коже, чувствуя всё. Нравилось, как она смотрела прямо на него с остекленевшими глазами и приоткрытыми губами. Отчаяние, мелькнувшее в этих дымчатых глазах, скрутило его внутренности и напрягло яйца. Всё в ней сводило его и его демона с ума — они просто-напросто на её крючке. Сущность подталкивала его к тому, чтобы взять верх: трахнуть её жесткими, собственническими толчками, которые втолковали бы, кому она принадлежит.

Самое главное, оно хотело, чтобы Кинан официально заявил на неё права. Кинан хотел этого не меньше, но чувствовал, что она ещё не готова. Он никак не хотел отпугнуть Хлою или заставить отступить.

— Ты была очень хорошей девочкой? — Кинан схватил её за волосы и откинул голову в сторону. Затем прижался губами к уху. — Теперь готова трахнуть меня сильнее?

Он толкнулся бёдрами вверх.

— Ты знаешь, что да.

— Тогда сделай это.

Слава Богу. Хлоя не колебалась. Она жестко оседлала его, чувствуя опьянённой от сексуальных эндорфинов, проходящих через систему.

Так много ощущений нахлынуло, когда призрачные руки сводили с ума — мяли грудь, щипали соски, сжимали горло, играли с её клитором. Дрожа от лавины ощущений, Хлоя продолжала жёстко насаживаться на него. Она отчаянно хотела кончить, но не могла. Нет, пока он ей не позволит. Это было похоже на то, будто напряжение внутри обернули резинкой, удерживая в ловушке. Она больше не могла этого выносить.

— Кинан, — прохрипела она пересохшим ртом. — Мне нужно…

— Посмотри на себя… глаза пьяные от секса. Губы припухшие. Соски твёрдые. Сиськи прыгают. — Он дразняще провёл пальцами по полушариям. Мозолистые подушечки пальцев ощущались как отблески огня на её сверхчувствительных нервных окончаниях. — Не знаю, что может быть горячее. Смотреть, как ты прыгаешь на мне, или смотреть, как ты у меня отсасываешь.

— Позволь мне кончить, — её голос дрогнул.

— Ещё нет.

Она зашипела.

— Ты придурок, Кинан! — Она замерла, чувствуя внутри только головку его члена. — Я не сдвинусь с места, пока ты не пообещаешь, что позволишь меня кончить. Холодок пробежал по ее коже, когда его глаза налились кровью и почернели. Демон уставился на неё, выглядя не слишком довольным. Большими руками он крепко обхватил её за талию и безжалостно дёрнул вниз, насаживая на свой член.

— Теперь я тебя трахну.

Он двигал бёдрами, входя и глубоко врезаясь. И, о Боже, это было так приятно. Её собственному демону нравилось, каким грубым и требовательным он был. Нравилось, что он так смело брал то, что хотел. Сущность сочла это совершенно возбуждающим. Напряжённая настолько, что была близка к рыданиям, она крепко держалась, наслаждаясь поездкой… вплоть до того момента, пока плоть под его руками не начало покалывать и гореть. Осознание ударило как пощечина. Она округлила глаза.

— Нет…

— Да, чёрт возьми, — прорычал он, безжалостно насаживая её на свой член, продолжая двигать бёдрами вверх. Он завладел её ртом, грубо и дико.

Демон был невероятно груб и требовал всего. Кожа под его руками продолжала гореть, но почему-то это было невероятно приятно — объяснить это было невозможно. Чёрные глаза снова стали голубыми, когда демон затих. Руки Кинана сжали её задницу, когда он насаживал Хлою на себя снова и снова, грубо и неистово, каждый раз приподнимая бёдра. Она хотела, чтобы он был таким, ей нравилось. Нравилось видеть, как холодная, контролируемая поверхность, которую он демонстрировал миру, полностью исчезает. У неё перехватило дыхание, когда его член начал набухать. Напряжение внутри снова возросло, и предвкушение пронзило Хлою, когда она почувствовала, как эластичная лента вокруг всего этого напряжения ослабла.

— Кончи для меня, — приказал он. И тут лента лопнула.

Освобождение прокатилось по телу бурными волнами, выгибая спину и задерживая крик в горле. Внутренние мышцы сжимались и сокращались вокруг него, выжимая.

Кинан издал утробный звук.

— Да, нахрен.

Он с силой насадил её на член в последний раз и взорвался. Струя за струей горячей спермы вырывались из него. Обмякшая и насытившаяся, Хлоя прильнула к нему, грудь горела от нехватки воздуха. Ого. У неё никогда в жизни не было такого сильного оргазма, она даже не знала, что это возможно.

Он погладил её по затылку и поцеловал в волосы.

— Ты в порядке?

— Просто ловлю кайф.

Она держала глаза закрытыми, наслаждаясь тем, как он водил подушечками пальцев по любой части тела, до которой мог дотянуться, словно обводя её контурами и рисуя карту. Когда он аккуратно провёл по внезапно ставшей чувствительной коже на талии, Хлоя села.

— Твой демон пометил меня, — вспомнила она и опустила взгляд, изучая похожую на татуировку метку. Она… ну, красивая. И чертовски дерзкая.

Кинан обрисовал тонкий, замысловатый узор, который охватывал живот от бедра до бедра, словно пояс. В узор были вплетены случайные буквы «К».

— Мне нравится, — сказал он.

Она встретилась с ним взглядом, ища любые признаки того, что он недоволен решением своего демона. Когда их сущности проявляли к кому-то собственнические чувства, они иногда оставляли метки на коже. Эти метки исчезали, как только сущности теряли интерес.

— Правда?

— Да. У моего демона хороший вкус.

— Ты совсем не злишься?

Он нахмурился.

— С чего бы?

— Некоторым людям не нравится, когда их демоны ставят кому-то метку.

— Если бы он пометил кого-нибудь другого, я бы разозлился. Что твой демон думает по этому поводу?

— Обычно он сопротивляется собственничеству, но сейчас ему это скорее приятно.

— Хорошо, тогда всё в порядке, — Он шлепнул её по заднице. — Душ.

Она моргнула от резкой смены темы. Очевидно, его действительно не беспокоила метка. Продолжая держать её, он встал и пронёс через квартиру, давая возможность заглянуть в другие комнаты. Хлоя выгнула брови, когда они вошли в хозяйскую спальню. Комната оказалась такой же просторной, как и всё остальные, и ей особенно понравились французские двери и небольшая