— Тея тоже была там. Я заботился о ней, и она утверждала, что заботится обо мне. Но отказалась пойти с нами, когда мы уходили — она хотела идти своей дорогой, не хотела снова принадлежать Общине. У неё был плохой опыт. К тому же, проведя так долго под контролем агрессивных сотрудников приюта, ей нужно было чувствовать себя свободной. Хотела сама принимать решения и ни перед кем не отчитываться, что я могу понять. Она попросила меня пойти с ней, но я отказался. Мне нужно было чувствовать себя приземлённым точно так же, как ей нужно было чувствовать себя свободной. — Понимая это, Хлоя снова кивнула и положила руки ему на плечи. — Она появлялась время от времени, — продолжал Кинан. — Каждые несколько лет или около того. И всегда говорила одно и то же, — что она готова остепениться, пустить корни, попробовать «жизнь в общине», как она это называла. Но проходило несколько недель, и она снова исчезала. Она не прощалась, даже записки не оставляла. Просто исчезала.

Губы Хлои приоткрылись.

— Это чертовски трусливо, не говоря уже о том, что абсолютно сучий поступок.

— Я ругался с ней по этому поводу в следующий раз, когда она появлялась, и она всегда говорила одно и то же — ей было слишком тяжело прощаться. Она также всегда утверждала, что это больше не повторится, что на этот раз она вернулась навсегда. Я верил, потому что хотел. Я не люблю терять веру в людей, и меня бесило, что она, казалось, потеряла веру в себя, поэтому я дал ей больше шансов, чем следовало бы.

— Что заставило тебя перестать давать ей шансы?

Он просунул руки под футболку Хлои и положил на спину.

— Когда она появилась на моём пороге девять лет назад, я уже решил, что с меня хватит — я смирился с тем, что она не собирается меняться. В то время у меня были отношения. Простая интрижка, ничего серьёзного. Но это были эксклюзивные отношения. Тея плакала. Утверждала, что любит меня. Утверждала, что она действительно хотела остаться со мной. Давала всевозможные обещания, и, возможно, она даже какое-то время действительно имела их в виду. Или, может, ей просто не понравилось, что у меня были отношения с другой женщиной, и она хотела быть уверена, что я покончил с ними, — он вздохнул. — Мне следовало быть умнее, прежде чем купиться на её чушь

— Она снова исчезла?

— Да. И тогда все официально было кончено. Мой демон уже отказался от неё задолго до этого, так что я был рад, что с тех пор она исчезла из поля зрения. — Он провёл пальцами вниз по спине Хлои, прослеживая изгибы позвоночника. — Она снова объявилась шесть лет назад, выступила с той же речью, но слова ничего для меня не значили. У меня даже не возникло соблазна поверить её обещаниям. Я сказал, что с меня хватит, и был достаточно груб. Она поняла, что я не шучу, и ушла в слезах. Они меня не тронули. Печально для неё то, что… в тот раз её обещания, возможно, не были пустыми.

— Почему ты так говоришь?

— Несколько недель спустя она присоединилась к другой Общине. Вскоре после этого нашла себе пару, и у них родился ребёнок.

Ах. Хлоя потрогала маленький выпуклый логотип на его футболке.

— Ты жалеешь, что не дал ей последний шанс?

— Нет. Я был рад, что она покончила с бродячим образом жизни — это чертовски опасно. Но мало-помалу, с годами, она убила всё, что я к ней чувствовал. Я бы никогда не смог поверить ни единому её слову. Для меня важно доверие.

Хлоя и сама это почувствовала.

— Почему она только что приходила?

Он пригвоздил её к месту пристальным взглядом.

— Если я отвечу на этот вопрос, тебе придётся оставить эту историю при себе. Только избранное число людей в моей общине знают об этом. Если тебе неудобно хранить секреты от своего Предводителя или своих девочек, нужно забыть об этом.

— Я бы никогда не предала чужое доверие. Всё, что ты мне скажешь, останется между нами.

Кинан полагал, что, учитывая, насколько был измучен и циничен, у него должен был возникнуть момент сомнения. Но обнаружил, что доверяет Хлое хранить секреты, как и его демон.

Кивнув, он начал рисовать круги на её пояснице.

— Тея недавно приходила в нашу общину в поисках убежища.

Он рассказал ей всё — о смерти пары Теи, об обвинении Гавриила, о заявлении Теи о том, что её Предводитель лгал и просто хотел прибрать к рукам её сына.

— Пусть это делает меня ублюдком, но я, вероятно, прогнал бы её, если бы не ребёнок. Видишь ли, я знаю, каково быть таким ребёнком.

Хлоя положила руки ему на плечи.

— Что ты имеешь в виду?

Он ненавидел возвращаться к своему прошлому. Но беспокоился, что Хлоя подумает, что он не возражал против просьбы Теи предоставить убежище, потому что она была ему небезразлична. Ему нужно, чтобы его маленький имп поняла, почему он не был способен отвернуться от мальчика.

— Моя мать забеременела от демона из своей общины, у которого уже была пара, — сказал он. — Сын Предводителя. Он соблазнил её своими дарами, доведя до внушаемого состояния — инкубы так могут. Моя мать была хамелеоном. Она могла менять внешность, становиться кем угодно. А он солгал и сказал, что она выдавала себя за его пару. Его пара поверила ему и настояла на том, чтобы её вышвырнули из общины.

— Грёбаные ублюдки.

Кинан не мог не согласиться.

— В основном мы жили на улицах. Она искала помощи и защиты у многих людей, особенно если у нас возникали проблемы с другими демонами, но нас всегда гнали прочь. Быть демоном-бродягой — дерьмово, Хлоя. Вокруг так много опасностей, а у тебя совсем нет защиты. Если бы моей матери оказали помощь, возможно, на неё не напала бы и не убила группа извращённых демонов.

Хлоя ахнула, на её лице