курсе маленькой семейной тайны. Раз уж Джесс втянула тебя в это, — поправился я. — Но должен предупредить: история будет неудобоваримая, потому, если не готов вникать, лучше уходи сейчас. Спокойнее будет.

Рамзи остался. Всем своим видом показал, что с места не сдвинется. Он думал, что сможет все переварить.

— Ладно, — начал я. — Слыхал о диссоциативном расстройстве идентичности? В миру — «раздвоение личности». А по-медицински — множественная личность. Так вот, Лаура Хитченс, милейшая невеста моего друга Коула Тейта, оказалась носительницей данного недуга. Коул об этом не знал. Как не знала и сама Лаура. Чаще всего человек с подобным диагнозом не догадывается о том, что с ним. Порой у него случаются провалы в памяти, которые человек списывает на усталость. Лаура заканчивала юридический, да еще и пошла на стажировку в престижную контору. Где, кстати, и встретила Коула. Потому иногда она просыпалась дома, не помня, как улеглась спать. Единственное, что могло ее смущать — появление странных предметов гардероба ярко сексуального характера. Мини-шорты, блестящие топы. Сама Лаура была той еще скромницей и недотрогой. Но она выросла с сестрами, и шкаф, заполненный не всегда ее собственными вещами, мог быть ей привычен. Плюс усталость. С детства у нее были эпизоды с провалами в памяти, которые она, скорее всего, принимала за норму. Ничего удивительного, ведь они с сестрами рано остались сиротами и жили у братьев матери, но недолго. Там что-то произошло. Девочки потеряли опекунов и среднюю сестру Карин, после чего их отдали на удочерение в разные семьи. В подростковом возрасте с Лаурой работал психолог. Чета Хитченсов, к которым попала Лаура, приложила немало усилий, чтобы дать девочке нормальную жизнь, и у них почти получилось. Но учеба, стажировка, отношения и готовящаяся свадьба сделали свое дело. Малышка Джессика стала вырываться из Лауры наружу и устраивать настоящий отрыв. А потом… — Я замолчал, вспомнив, как у нас все начиналось. — А потом Джесс встретила меня. Она заявилась на встречу вместо Лауры, когда я должен был помочь ей выбрать подарок Коулу. И пошло-поехало. Я сначала не понимал, что это Лаура и есть. Слишком они по-разному себя вели и говорили. Но потом Джесс рассказала мне все. Перед самой свадьбой. Она понимала, что после того, как Коул и Лаура съедутся, наши встречи станут сложными. Да и Коул рано или поздно узнает. Но плана у нас не было. Думали мы другим местом. Когда я увидел ее в свадебном платье, чуть с ума не сошел. Был прямо как ты сейчас. Был готов схватить ее и утащить в пещеру. Это же моя женщина. Я каждый миллиметр ее тела знаю. А тут… Но у алтаря была не Джессика, а Лаура. И она, конечно, не испытывала подобных чувств. Она весь вечер счастливо танцевала с Коулом, смеялась и улыбалась. Это были двое любящих, абсолютно чистых людей. — Я выдохнул. — Под самый конец вечера, когда я уже напился, как последний кретин, и собирался отправиться в номера с одной из подружек невесты, то поймал на себе пристальный взгляд. Этот взгляд ни с чем не спутаешь. Лаура и с бутылки текилы так смотреть не смогла бы. Это Джесс неотрывно следила за мной из-за свадебного стола хищными желтыми глазами, а потом указала на дверь. Я кивнул, показывая, что понял ее, и поспешил в коридор. Через минуту она вышла за мной и сказала наше коронное: «Я так тебя хочу, аж ноги сводит». И мы поспешили в пристройку, куда отправляли все цветы и подарки. Такая, знаешь, круглая застекленная беседка с окнами в пол. Уставленная цветами. Там мы и совокупились. По-дикому, как голодные животные. И все бы ничего. Но в самый пиковый момент в беседку вошел Коул. Я понимал, что нормального объяснения тому, что он увидел, нет. По крайней мере, объяснить это в двух словах не представлялось возможным. Он, конечно, стал орать на меня. Что я в своем репертуаре. Что не могу держать свой член в штанах и что я предал нашу дружбу. Лауры он и словом не коснулся. Обвинил во всем меня. А тут Джесс заговорила своим хрипло-писклявым голоском с присказками. Совсем не похожим на литературный язык, которым изъяснялась Лаура. У Коула глаза на лоб полезли. А я вылетел из беседки. Оставил их.

Когда отдышался и вернулся, чтобы поговорить и как-то решить вопрос, вокруг дома уже была куча полицейских. Но никто не мог ничего поделать с невестой. Она сидела в окровавленном платье у трупа Коула, раскачивалась из стороны в сторону и стонала. Не реагировала на речь. Не давала до себя дотронуться. Я сказал, что попробую помочь. Подошел к ней и шепнул: «Джесс, Джессика, это я». И это помогло. Я поднял ее, прикрыл своим пиджаком и вывел с места преступления. Ей поначалу предъявили обвинение, но потом его сняли. Она ведь правша, а удар нанесен левшой и с силой гораздо большей, чем могло быть при ее сорока пяти килограммах. На балконной двери нашли следы грязных ботинок. А у Коула пропал кошелек с приличной суммой наличных. Все списали на бродягу, решившего поживиться на пышной свадьбе. Так как Лаура успела стать женой Коула, через какое-то время мы получили его деньги и выплату по страховке. Лаура не выдержала произошедшего и совсем ушла в тень. Мы с Джессикой поженились. Но по документам она так и осталась Лаурой. Только уже не Хитченс и не Тейт, а Арчер. Это моя фамилия. Без Лауры в ней все чаще стала проявляться Труди. Видимо, в противовес безбашенной Джесс. С Труди было невыносимо. Когда мы просыпались в одной кровати, она орала и убегала в другую комнату. Не выходила из дома и всегда грубила мне. Будто я виновник всех их бед. Словом, пока не появился Эл, наш милый фермер с сайта знакомств, с Труди было невыносимо. Так мы и зажили. Двое извращенцев и одна помешанная. После того, как молодая вдова Лаура (а по факту — Джессика с Труди) получила состояние Коула, пресса как с цепи сорвалась. Не знаю, может, родственники Коула постарались и шепнули им. Но нам устроили настоящую травлю. Оставаться Штатах под постоянным вниманием общественности было невыносимо. Тем более учитывая тот факт, что мы формально жили втроем. А если бы у полиции появилась информация о диагнозе Лауры, они снова открыли бы дело. Так мы и оказались тут.

— Это очень интересно, — ответил Рамзи. Он внимательно слушал мою речь. — Но кто, по-твоему, совершил убийства? И почему у