бы там ни было, в любом случае, миллион для аристократа — это не приговор, но и не самая легкая сумма. Кто-то легко её достанет, кому-то побегать придётся. Надеюсь, Олежку это сильно напряжет. Мелочно, но могу же я себе позволить мелкие слабости?

— Наверное, — пожал я плечами, — Но это уже не мои проблемы. Матвей, как деньги придут, купи на них что-нибудь в офис прикольное.

— Сделаем, — довольно сказал парень. — А если не придёт?

— Тогда у меня останется отличный повод подкалывать Горностаева до конца дней его.

— Так ты друзей не наживешь, — покачала головой Катя.

— Друзья не заявляются ночью к тебе в офис, — ответил я. — К тому же, вокруг этого проекта не помешает небольшая шумиха.

— Да уж, небольшая, — фыркнула Катя.

На самом деле шумиха уже была и маленькой её сложно назвать. Я тогда отличился, когда наркоторговцев ловил. Показал, что будучи в доспехе можно натворить. Матвей с Нино тоже не сидели. Постоянно с кем-то встречались, вели переговоры, распространяли слухи. На текущий момент к нам в офис пришло семь аристократов, которых заинтересовала броня. Контракта пока с ними не заключили. Тема новая и никто не горел желанием впрыгивать в неё сразу. Меня это не печалило. С Кнайтами вопрос продвигался. Моржовы тоже начали активные переговоры. Не просто Виктор заглянул, а мы с его отцом разок встретились. Ещё Август активно выпрашивал доспех, но… Отец ему ответил, чтобы тот сам заработал на него. Что подтверждало предыдущие слова про финансы и наследников. Будь ты хоть сыном князя, миллиард тебе никто просто так не даст.

Если честно, то Анастас меня сам попросил не делать сыну доспех. Пусть старается и суетится, чтобы заработать на него. В мирное время можно было себе такое позволить.

А если война… Ну, в подвале, спрятанные и запечатанные, у меня пару десятков комплектов лежит… Для Августа в том числе, но об этом ему лучше не знать.

* * *

Роман Коршунов стоял, заложив руки за спину. Перед ним в шеренгу выстроилось несколько десятков мужчин.

Все те, кто остался жив после зачистки и кто не сбежал на другие земли.

— Сброд построен, — доложил Гильза.

Чернокожий, с одним выбитым глазом, он славился тем, что обожал стрелять и делал это достаточно метко, чтобы выжить и заставить себя уважать.

— Ты прав, это сброд, — посмотрел Роман на то, как разношерстно стоят люди.

Старых среди них не было. Как и совсем уж слабых. По местным меркам, разумеется. Если сравнивать с аристократами, то здесь собрались ничтожества. Не было сильных бесов и ходоков среди них.

Брошенный, нищий народ, который не мог выбраться с этих земель. Они пожирали сами себя. Охотились на слабых зверей. Сильные же звери сами на них охотились. У местных не хватало оружия, навыков и личных способностей, чтобы пережить встречу с кем-то по-настоящему опасным.

Поэтому Роман и привлёк к себе внимание. Он делал в одиночку то, на что собирали отряды.

Если бы ещё главари, собравшиеся подчинить мужчину, знали о том, чем отличается аристократ от них. Тогда бы они держались подальше, а Коршунов продолжил вариться в собственном соку. Но его задели. Заставили действовать.

Сами виноваты.

Роман посмотрел на свои руки. Совсем недавно он в очередной раз оттирал их от крови. За последнюю неделю многие умерли. Кто-то пытался сопротивляться, кто-то сбежать. Никто из них не преуспел ни в том, ни в другом.

Коршунов остановился только тогда, когда все главари банд были уничтожены. Гильза сориентировался первым и попросился под руку. Так они и собрали их первый отряд.

— Если кому-то непонятна моя речь, то будешь переводить.

Роман знал местный язык по верхам. Достаточно, чтобы купить еды, но мало, чтобы толкнуть мотивационную речь. Местные не знали английского и тем более русского. Гильза — исключение. Он успел поработать в порту, где и нахватался основ.

— Вы теперь моя собственность, — начал Коршунов, — Я превращу вас в настоящих охотников или убью. С этого дня вы будете тренироваться и делать то, что я скажу. Вам будет тяжело. За непослушание я буду карать немедленно. Мы подчиним себе остальные банды. Наладим нормальную охоту на зверей, а потом возьмёмся за по-настоящему важные дела. Те, кто выживет, я обещаю, станут сильнее.

Смотря на этих мужчин Роман не у всех увидел на лице понимание и вдохновение. Большинство боялось и роптало. Но ничего. Он знал способ, как быстро их превратить в оружие.

Глава 19. Работа и глупость

Семь раз. Столько меня попытались ограбить в следующий месяц. Шесть пойманных ходоков, пятеро из которых выплатили по миллиону, чтобы замять эту историю. Шестой отказался и тогда я пригласил Родиона, которому и сдал зарвавшегося чудака.

Седьмые грабители послали отряд. Они вынесли двери и похитили броню. К обеду к офису подъехал представительный джентльмен, назвался Владимиром Горалом. Знакомая фамилия с не самой лучшей репутацией. Средней руки семья из южной части страны, конфликтная и слегка неадекватная по меркам аристо.

Наверное только они могли додуматься на столь наглое воровство.

— Господин Эдгард, — начал мужчина, когда мы остались с ним одни в переговорной, — Сколько будет стоить, чтобы вы забрали свою броню?

До этого момента я ещё не знал, зачем именно Горал пожаловал ко мне. Но теперь стало понятно. Я сделал так, что если броню вынести из офиса, то через пару часов она начинала генерировать тонкий звук. Настолько мощный, что находиться в помещении рядом с ним становилось невозможным. Особенно для бесов, кто обладал усиленным и чувствительным слухом.

— Позвольте уточнить, — ответил я вежливо, хотя внутри смеялся, — Откуда именно надо забрать?

Слухи о том, что меня несколько раз попытались обокрасть и чем это закончилась просочились в общественность. Не без нашей помощи. Имен не называли, поэтому оплатившие компенсацию в этом плане не пострадали, но общество аристо в курсе, что особо наглым в моём офисе прямо намазано.

Как дети малые. Смотрю сейчас на Горала и понимаю, что многие аристократы вовсе не взрослые люди. Они как дети. Думаю, что окружающий мир у их ног и они могут творить, что угодно.

— Из одного особняка.

Оу. А это они опрометчиво поступили.

— Вы в курсе про мои расценки?

— Миллион? — не удержал мужчина кривой улыбки.

— Нет. С выездом на дом уже пять.

Мужчина поджал губы.

— Ещё две разбитые двери, каждая по пятьсот тысяч.

— Это наглость. — процедил он.

— Эти двери способны удержать ходока и высшего беса. Если он с другой стороны, конечно, — пожал я плечами, — Поверьте, это ещё