– Раз не говорят, значит, не впечатлил, – пожал я плечами.

– А ты, значит, впечатлил? – не унимался Николай. – И чем же?

Я вспомнил, как выскочил ночью в одних трусах, чтобы спасти их, как потом напали охранники, как мы сидели в подвале… И тут я понял, что, когда нарисовал трилистник, приоткрылась дверь и дунул ветерок, это Чёрный вселился в меня. А то, что я ещё и облился, когда выливал воду, это вообще ни при чём. Я облился отравленной водой! Григорий Ефимович лежит чуть живой, а мне по барабану… Почему?

Внутри меня заворочался Чёрный и снова заурчал, и я подумал, что, наверное, из-за него та вода на меня не подействовала. И по эмоциональному отклику Чёрного я понял, что мои догадки верны. И это точно надо было обсудить.

Я, игнорируя Николая, оглядел парней и, не найдя Арика, спросил, где он?

Повисла пауза, потом Артём ответил:

– В комнате наказаний, вместе с Ильёй.

– За что?!

– За то, что ты сбежал. Они из твоей тройки…

– Но я не сбегал… – ответил я, лихорадочно соображая, что делать. – Капитан Ерохин? – спросил я у Артёма.

Тот кивнул.

Я развернулся и отправился к капитану Ерохину.

– Стой, – закричал Артём. – Только хуже сделаешь!

Но я не обратил на него внимания. Потому что наказывать других за то, что меня без моей воли увезли из школы, это идиотизм!

Капитан Ерохин хотел, чтобы я ему доложил о прибытии? Что ж, я ему доложу! Сан Саныч хотел, чтобы я звонил? Что ж, я ему позвоню! Я всё сделаю, как они хотели, и мало им не покажется!

Я, правда, ещё не придумал, что скажу им, но… урою! Магию им нужно! Хрен они получат, а не магию, раз так!

На посту был Женя.

Я надвинулся на него и спросил прямо:

– Где капитан Ерохин?

Женя опешил. Как перед наехавшим танком. Ну, может, и не сильно опешил, но голос его дрогнул:

– Зачем он тебе?

Я усмехнулся. Хотят, чтобы было по их правилам, будет по их правилам.

– Велел доложить, когда освобожусь!

– Считай, что доложил! – Женя поправил автомат.

– Хорошо, – не стал спорить я и достал из кармана телефон, нажал кнопку дозвона и, глядя в глаза Жене, приложил телефон к уху в ожидании ответа.

– Телефон не положено! – зарычал Женя и протянул руку забрать трубку.

– Да? – усмехнулся я и нажал кнопку громкой связи. – Объясни это Сан Санычу, что телефон мне не положен, что капитана Ерохина ты позвать не можешь и что нужные мне люди висят на цепях в комнате наказаний…

Арик и Илья висели на цепях. На Арике был ошейник, на Илье – наручники. Ошейник здорово придушил Арика, но мой друг держался. Илья с задранными руками страдал сильнее.

Я стоял и с ненавистью смотрел на капитана Ерохина, как он пытается отцепить ошейник. Но своими действиями он добился только того, что Арик захрипел, а еще появились шипы с наружной стороны ошейника. Если бы шипы появились внутри, я урыл бы капитана Ерохина на месте.

Я хорошо помнил, как в первый раз цепи затянулись на мне и боялся причинить ещё большие страдания Арику и Илье, поэтому сам цепи не трогал. Я еле сдерживался, чтобы не порвать их, как гнилое мочало.

В комнату наказаний вошли Боря и Игорь Петрович. Они, увидев попытки капитана Ерохина освободить Арика, переглянулись.

– Только Григорий сможет отменить наказание раньше времени, – сказал Боря.

На капитана Ерохина было жалко смотреть. Он получил от Сан Саныча предельно чёткие инструкции – немедленно освободить наказанных. И теперь не мог выполнить приказ. И даже не понимал почему. Ещё бы – вокруг него совсем не было магической ауры. Вообще нисколько! Ни граммулички! Ни фотончика!

– А вы сможете? – спросил капитан Ерохин у Бори.

Боря покачал головой.

– Какой срок наказания вы определили? – спросил Игорь Петрович.

– Я не помню, – растерялся капитан Ерохин.

– До скончания света, – прохрипел Арик, и я взвыл.

Я готов был растерзать капитана Ерохина. Причём я, а не Чёрный!

Пользоваться магией, когда в ней ни фига не соображаешь… Это как дать дураку гранату… Но дурак только себя подорвёт, а этот…

Я не мог без боли смотреть на парней, хоть они и держались достойно. Нужно было что-то делать.

– Может, Агафья Ефимовна?.. – спросил я у Бори.

Боря на миг задумался, потом покачал головой.

– Вряд ли. Её магия из другого источника. Тут она бессильна.

– Может, всё же позвать? Пусть попробует? – попросил капитан Ерохин. Вся его бравада, всё его презрение к гражданским слетели, будто и не было.

Игорь Петрович молча вышел. Через некоторое время он вернулся с Агафьей Ефимовной. Но у неё тоже не вышло освободить Арика и Илью.

– Как там Григорий? – спросил Боря, когда Агафья Ефимовна, с жалостью глядя на парней, развела руками.

– Получше немного, – ответила она. – Уснул.

– Остаётся ждать, – вынес приговор Боря. – Будем надеяться, что Григорий быстро поправится. Хотя бы настолько, чтобы прийти сюда. – И кивнул мне: – Стул принеси.

Я принёс стул, не понимая, что он хочет сделать.

Боря поднял Илью и сказал мне:

– Подставь стул.

Я подставил, и Боря опустил Илью на стул. Илья смог немного опустить руки. Он сделал это со стоном.

А потом все ушли. Просто развернулись и ушли!

Я само собой отказался оставлять Арика и Илью. И ни Боря, ни Игорь Петрович, ни даже капитан Ерохин не стали настаивать. А Агафья Ефимовна просто сказала, что пришлёт Дёму.

Мне даже интересно стало, как это она скажет Дёме, чтобы он пришёл сюда. Но, как ни странно, вскоре Дёма действительно зашебаршился под дверью. Я запустил его и сел на пол напротив парней.

Сказать, что я чувствовал себя мерзко, это ничего не сказать. У меня руки чесались разрушить тут всё к чертям, но как бы это не аукнулось парням. Поэтому просто сидел рядом с ними.

Дёма подошёл к Арику, потёрся о его ноги, как бы поддерживая, потом к Илье – тоже потёрся о стул, потом направился ко мне и с ходу ткнулся головой в мою ладонь, словно напрашиваясь на ласку, но, когда я попробовал погладить, он меня укусил.

– Где ты был? – прохрипел Арик.

– В СГБ, – ответил я, всё ещё пытаясь погладить котёнка, но тот настойчиво не хотел гладиться.

– Что ты там делал? – продолжал расспрашивать Арик.

– Пригласили на беседу, – ответил я. – Так пригласили, что я не смог отказаться. А вы тут давно?

– С утра, – ответил Илья. – С тренировки снял.

И я вспомнил, как гадал, откуда он идёт, почему со стороны