Нат, аккуратно придерживая меня за плечи, усадил в кресло и, отвинтив крышку с фляги, которую снял в пояса, поднес ее к моим губам. Я отпила и закашлялась.

— Тише, Ана. Все хорошо. Сейчас полегчает. Прости, не уследил, — он снова поднес к моим губам флягу, и влил в меня обжигающее пойло.

— Что это? — Прохрипела я, отодвигая флягу.

— Это самое лучшее обезболивающее. Помогает и при душевных, и физических, и магических хворях. Практически универсальное средство, почти от всего. Гномий самогон называется. Тебя сейчас с ног от двух глотков свалит. Лучше? — И он заботливо отодвинул пряди волос с лица.

Я кивнула. И подняла глаза на императоров. Ив был мрачен как грозовая туча, его глаза снова стали почти черными. Ян недоуменно потирал плечо и всем видом выражал недоумение и раскаянье. Марк был задумчив и сосредоточенно о чем-то думал. Наконец Ян не выдержал.

— Что это было?

— Мой кулак и сгусток света. Простите, Ваше императорское высочество Янар. Не удержался. — Голос Ната выражал что угодно, но только не раскаянье.

— Да я не об этом. Хотя удар у тебя хорошо поставлен, надо бы устроить совместный бой, и я не в обиде. Но что это было?

— Я так полагаю последствия неправильного выбора Аны, — процедил Ив сквозь зубы.

— Только ты можешь к ней прикасаться? Потому что ты светлый и ее защитник? А остальным нельзя? — По-прежнему недоуменно спрашивал Ян.

— Нет, потому что я умный. И знаю об Ане в данный момент, пожалуй, больше всех. А остальным и в самом деле лучше не стоит. — И Нат, присев на корточки передо мной, заглянул мне в глаза, — Ана, ты как? Засыпаешь?

— Ана, прости, девочка. Я не хотел. Тебе уже лучше? — В голосе Яна было искреннее раскаянье и печаль.

— Все в порядке Ян. Уже не больно. Только вот голова кружится и в сон тянет. Но это, наверное, от этого пойла из фляги. — У меня и в самом деле закрывались глаза.

— Маленькая, мы тогда пойдем. Ты не представляешь, как я рад, что ты и Сара, наконец, нашлись. У меня камень свалился с плеч. Я вот завтра напьюсь в лучшем гномьем кабаке на радостях. — И Ян обезоруживающе улыбнулся.

— Лан Бабидок. Мне надо поговорить с Аной завтра вечером. И я не собираюсь откладывать. — По-прежнему сквозь зубы процедил Ив.

— Мы вернемся к этому вопросу завтра вечером. Давайте расходиться. Поздно уже. И Ана сейчас уснет. Темной вам ночи, ваши императорские величества. — Нат выпрямился и слегка поклонился все троим.

— Темной ночи. — Проговорила я тихо.

— Светлых снов, Ана. — Пробормотали они в разнобой и вышли.

Как только за ними закрылась дверь, Нат упал в кресло напротив меня.

— Ну и вымотался я за сегодняшний день. Клянусь светом, булавой целый день махать гораздо легче. А ты как?

— Устала. Я хотела спросить. Почему Ян был таким грубым целый вечер? Он никогда таким не был. Его шуточки всегда были безобидны и вопросы неуместные он не задавал.

— Ана, ну это просто. Ив был в ярости. Он с трудом держал себя в руках и пару раз все-таки сорвался на откровенный крик. Была угроза, что он не сдержится и либо накричит на тебя или набросится на меня. Что было бы неправильно в высшей степени. Поэтому Ян оттягивал на себя его бешенство.

— Оттягивал бешенство?

— Ну, Ана. Ты же не думаешь, что твой побег дался троице легко? Ив наверняка на взводе уже давно. И мое присутствие рядом с тобой радости ему не добавило. Пока он разобрался, пока успокоился. Ян все это прекрасно понимает и постарался сделать так, чтобы кулак Ива прилетел в него, а не в меня.

— Получается, он тебя защищал?

— Ну не то что бы защищал. Он старался разрядить обстановку. Способ он выбрал своеобразный, но действенный. Мы все как бы сплотились против него. Ему это не навредит, а вот нам такое объединение определенно не повредит.

— Ты думаешь, они так сильно переживали обо мне?

— Ана. Какая ты еще, в сущности, девочка. Давай отбросим личные мотивы, в которые я не собираюсь встревать и рассмотрим все с точки зрения стороннего наблюдателя. Вот смотри, три императора встречают девушку, попавшую в тяжелую ситуацию. И эта девушка не только сама старается выпутаться, невзирая на трудности, но и их вытаскивает из передряги. Ты дралась на дуэли, лазила с ними по древним храмам и спасла множество жизней при нападении светлых. И это еще не полный список. Разумеется, они тебя ценят и смею уверить: в их окружении не так много людей, которые сделали бы то же самое на той площади. И вот ты, такая смелая, самоотверженная и добрая, вдруг исчезаешь на три с лишним месяца. Помимо чувства благодарности эти трое наверняка желают защитить и уберечь тебя от неприятностей. И вот они в столице и, казалось бы, это в их силах, а ты пропадаешь. А потом еще выясняется, что ты и клятву разрываешь, с кучей негативных последствий. Так как Ив наверняка все это прочувствовал на себе. Готов поспорить, вся троица извелась за эти месяцы от неизвестности и тревоги за тебя.

— Я об этом не подумала. Мне казалось, что они вздохнут от облегчения, что избавились от такой обузы как я.

— Ана. Ты о многом не подумала. Мне вот сейчас очень хочется повыдергивать бороденку у этого прохвоста Абразама за то, что он повелся на твои «хотелки», поддался любопытству и разорвал клятву.

— У меня были причины.

— Да неужели? Я не уверен, что твои причины стоили того риска, которому ты подверглась и тех последствий, что мы имеем. Но что сделано, то сделано. Ты не возражаешь против разговора наедине с императором? Я могу отказать ему. Или, скажем, настоять на своем присутствии.

— Нет, я поговорю с ним. Но спасибо, что отказал ему в этом сегодня. Может он остынет к завтрашнему вечеру?

— Ана, прости, но я не собираюсь влезать в твои личные отношения с Императором Ивраром. Во всем остальном можешь на меня положиться, но это только твое личное дело.

— Да. Прости. Я опять не подумала. Я, наверное, уже плохо соображаю. День был насыщенный.

— Иди спать. Светлых снов, Ана.

— Светлых снов, Нат.

Зайдя в спальню, я даже не особенно ее рассматривала, просто скинула платье, заплела косу и, отодвинув одеяло, улеглась на огромную кровать. Я подумала о Петере. Как он там. Если все наладится, может мне его во дворец переселить? Или все-таки ему у Зельды в окружении ребятни веселее? Ладно, сейчас думать об этом рано. Я заснула и к своему удивлению увидела сон. Он был коротким и не ярким. Но он был. Снилось мне все больше море, бушующее в дорогих глазах. Но это был сон. И он наполнил меня радостью и надеждой.