— Да не может быть⁉ — Деланно удивился Егор. — А вам, значит, жидовско-греческими баснями в головы людей срать можно?

— Не знаю, как в ваше время заведено, — вступил Елпидифор, которого Егор для краткости и лучшего запоминания про себя обозначил как Пидора. — а у нас язычество преследуется и искореняется!

Егор, не вступая в дискуссию, взял брата за плечо и со словами: «Ну-ка пойдем потрещим наедине» — потащил его в дом, бросив остающимся во дворе гостям: «Стойте смирно, шариться и вынюхивать не советую, или руки отрубит, или голову оторвет!» Прикрыв входную дверь, набросился на участкового:

— Что за дела? Какие-то попы залетные и в курсе⁈

— А это не у нас протекает, — грустно поведал Серёга. — а как бы не с самого верха, от Павла Петровича. Хотя и у нас, да, каждая собака уже в курсе. А кто не в курсе, а только догадывается, тому окружающие подскажут. Тут другое интересно, они ведь реально договариваться приехали, просто увидели, что с ними вежливо и сразу борзеть принялись. Ну ничего, вчера в чувство привели, вроде вменяемые стали. Учитывая всё это и добро сверху на различные социальные эксперименты, можно эту братию лесом слать. В другом случае они бы не разговаривать приехали, а мыкались мы сейчас в подвалах монастырских. Но я считаю, что лучше договорится, худой мир, как говорится…

— А чо хотят то?

— Уроки закона божьего в школах наших ввести. У них сверху распоряжение, подобно нашим школам заведения организовать по всей стране, вот они и в Сатке, и в Миассе, и в Златоусте знакомились с учебным процессом, очень недовольные, что нет православного воспитания и тематических занятий. И кормежка учащихся их возмущает, прям корежит от этого. Претензии высказывали, что дескать, дюже это расточительно, пусть дети дома жрут.

— Вы их послали, надеюсь? Так скажу, с этими договариваться бесполезно, они уже все плюсы сращивания с административным ресурсом вкусили и просто так власть из рук не выпустят. Даже если и договоримся, они всё равно тихой сапой свою линию гнуть будут и нам гадить, и по мелкому, и по крупному. А с Гнидославом чего, чо им от него надо?

— Послать всегда успеем, — рассудительно высказался Серёга. — А если есть шанс договориться, хотя бы о шатком перемирии, глупо его упускать. А Гнидослава они выдать требуют, для своего разбирательства. Так подозреваю, что если отдать, про него забыть можно будет, сгинет с концами. Он у Саввы скрывается, ну как скрывается, все в курсе. Не отдаем, короче.

— Вот и не стоит отдавать, облезут и неровно обрастут, Гнидослава им выдать!

— Ладно, — хохотнул Серёга. — вижу, что разговора у вас не получится толком. Вечером приходи к Захару, выскажешь им всё, что накипело и будем их отправлять отсюда, пусть в Сатке при церкви дожидаются приезда императора и своего начальства, нечего здесь оттираться.

Егор вышел вслед за братом во двор, напутствовал уходящих по доброму: «Давайте, пиздуйте по бездорожью, святые отцы!» и вернувшись в дом — завалился на кровать, где и задремал до вечера. Пока не пришли дети с Маней, которая долго шебуршалась в сенях, после чего пришла, села за стол и уставилась на Егора:

— Ну, куда спрятал?

— Маня, вот что это было и главное зачем? — Не удержался от менторского тона Егор. — Это же фетиш какой-то получается!

— А куда мне её ещё девать⁉ — Насупилась Маня. — Вот ты зануда, Егор, как Анатолий Александрович и Олег Сергеевич! Те тоже разнылись с этой головой, сказали убрать до их возвращения. А дома мамка беременная, волновать не охота…

— Видишь ли Маня, у меня Ксюха ведь тоже в некотором роде беременная, если ты не заметила!

— Ой, ну всё! Ксюша то без предрассудков и не пугливая, договоримся!

Сошлись на том, что этот многострадальный экспонат, которому самое место в кунсткамере — Егор приберет у себя в мастерской, подальше от досужих глаз и людских пересудов. А Маня будет её иногда навещать, как она сказала: «Я когда на неё смотрю, такая благость и умиротворение накатывает, как у верующих после церкви, наверное. И понимание, что так будет с каждым, кто свои лапы в мою сторону протянет!»

На упреки в том, что съели старое варенье, когда свежее ещё есть — возмутились дети:

— Это же самое вкусное и хрустит!

— Как цукаты! — Мечтательно добавила Маня.

Егор сдался: «Да жрите вы что хотите, только меру знайте, а то ведь если жопа не слипнется, так сахарный диабет заработаете». Маня его тут же просветила, что диабет вовсе не из-за сахара, это всё мифы от безграмотности, а дети на разрешение есть, что пожелают — пригорюнились. Всё вкусное варенье уже кончилось.

— Ладно, принесу я вам ещё такого! — Великодушно пообещал Егор, знавший, что у бабки ветеринара подобных запасов ещё немало. Да и не только у неё, не тот менталитет у деревенских, чтоб не нашлось в закромах засахарившегося варенья…

Поинтересовался, как они проводят время по вечерам, света то нет, скучно небось? Маня подозрительно быстро и громко, строго при этом поглядывая на детей — объяснила:

— В игры играем настольные и книжку читаем вслух, по очереди! Умному и развитому человеку скучно никогда не бывает, это удел для малообразованного быдла!

Егор на подобное заявление не нашелся что и возразить, слишком уж подозрительно знакомая риторика, надо всё таки фильтровать базар при детях.

— Ну давайте тогда почитаем что-нибудь! — Поспешно предложил он, прикинув, что к Председателю, поругаться с церковниками он всегда успеет, а вот с детьми надо времени проводить больше.

Подошел к книжной полке, где надолго завис в раздумьях — что бы им почитать. Ну вот хоть убей, с детской литературой у него был напряг. Нет, для Мани то ещё что-нибудь подобрать можно было. Но ведь она почти взрослая, без пяти минут невеста, да и бэкграунд двадцать первого века за спиной. Уже в тот момент его посетили подозрения, что с дружными вечерними чтениями по очереди что-то не так. И тут закапризничала самая младшая:

— Не хочу книжку, мы в школе сегодня читали! Давайте мультики, как вчера, посмотрим!

— Нехорошо, Мария, обманывать! — Стал выговаривать Егор племяннице. — Ещё и смартфон утаила! А отцу сказала, что потеряла!

— Иди давай, куда ты там