дела брать сложные. А сложность мне нравится, — улыбается. — Я кайфую добиваясь справедливости и выигрывая. А чтобы мне помешать, находятся умники, готовые организовать покушение. Но это все же помогло мне снова начать жить, а не заниматься самоуничтожением и обвинением всех в утрате, — он замолкает. Мы останавливаемся на светофоре. Касается моей руки, очень легко, невесомо. Какие же у него горячие пальцы, обжигающие. — А к тебе, Валерия, я всегда испытывал только благодарность. И никогда не забывал голос, который подарил мне жизнь. Нежные руки, которые с несвойственной им силой вытащили моих сыновей.

Его слова — это больше чем слова. Живые. Проникновенные. Это то, что идет от души. И даже если бы он ничего не сказал, я бы все равно их услышала. У меня создается ощущение, что возвращается та странная связь, которая возникла много лет назад.

— Я не могла поступить иначе, — мой голос дрожит. Отворачиваюсь к окну. Момент слишком откровенный, пугающий и будоражащий.

Остаток дороги мы обсуждаем план действий в доме. Только все же нечто поменялось, некая энергия вырвалась на волю и продолжает кружить между нами.

Мы останавливаемся у дома свекрови, сердце мгновенно начинает бешено стучать. Замечаю еще несколько машин у ворот. Скорее всего, Николай приехал уже раньше нас.

Артем мгновенно улавливает мое состояние.

— Не переживай. Все хорошо будет. Сидим в машине. Когда можно будет войти, я скажу.

Глава 62

Роман

— Что вы задумали? — Рома сохраняет внешнее спокойствие. Внутри все вопит, усталость наваливается таким тяжелым грузом, что едва хватит сил все это выдержать.

— Ты в курсе, что лахудра думает о разводе? — выдает мать.

— Не называй Леру так, — ненависть к матери поднимается до критической отметки, и ведь это еще не предел.

Слишком опасен союз двух гиен.

— А как мне ее называть? Столько лет было у тебя, а ты не воспитал жену. Представляешь, она права качает! — Лариса возмущено пыхтит. — Накупила ей всего, обеспечила, кучу денег выкинула, а ей еще что-то не нравится. Никакой благодарности.

— У меня сестрица такая, — тут же поддакивает вторая зараза. — Ей все на блюдечке подавай. Все ей должны. Ромчик, как горбатился, обеспечивал ее. А ей все не так. Строит из себя обиженку. Только кому она вообще нужна, потрепанная, не первой свежести, еще с такими загонами в голове. На ее месте надо сидеть тихо и благодарить мужа, что еще терпит.

— Ядом не захлебнись, Ален. Прежде чем обсуждать Леру, на себя посмотрите. Одна всю жизнь помирает от зависти. Другая кроме денег ни о чем не думает.

— Я от зависти?! — Алена аж на месте подпрыгивает. — Чему мне завидовать?!

— Тому, чего как раз с твоим характером никогда не будет. И для меня ты всегда была обузой, я притворялся, Ален, всегда. Максим тебя в своих целях использовал, — Рома смотрит на нее, не скрывая своего презрения.

— У меня был Миша, она его забрала! И не ври, Ромчик! Ты со мной был, потому что опостылела жена! Ты во мне искал отдушину!

— Очнись! Зачем ты мне была нужна? Я тебя сдерживал, чтобы не прибить как Веню. Хотя, может, и надо было, — Рома так устал, что уже не подбирает слов. Объединение двух гиен его добивает. — Твоя мамаша наплела Мише, что ты ему изменяешь. Поэтому он гнал к тебе, а в это время Надька все сделала, чтобы он застал тебя с мужиком. Только Лера приехала, спутала планы и увезла тебя. И машину Лере именно по указке твоей матери испортили! Это ты у нас слепая, Ален. Винишь во всем Леру, хотя она-то как раз тебя единственная действительно любила.

— От Надька пройдоха, и тут отличилась, — смеется Лариса. Ее эти разборки забавляют. — Сто процентов хотела выгодней продать дочь!

— Точно так же как ты продала сына, мам. Вы одинаковы. И для вас это норма, потому что сами насквозь продажные, — Рома говорит спокойно, но уже не сдерживает выражений. — Начиная от тел, до прогнивших душ.

Леру он потерял. Для ее защиты он сделает все. Но плясать под дудку этих зараз он больше не намерен.

— Мама со своими тараканами. Но она не могла так со мной. Она была рада моему скорому замужеству, — Алена смотрит на стену невидящим взглядом. Мотает головой. — Я тебе не верю! Ты все врешь! Это все Лера! Она виновата!

— А мне плевать, во что ты там веришь, — Рома ведет плечом.

Ему надоело покрывать, бояться, бесконечно мучиться и думать, как поступить, что сказать, что нет. Грязные игры ему уже поперек горла. Отныне только правда. И если это приведет его за решетку, так и быть. Единственное, надо любым способом обезопасить Леру и детей. И он по-прежнему не знает, как это сделать.

— Твоя святая Лера, думаешь, сидит и тебя оплакивает? — Лариса подходит и щелкает Рому по носу. — О нет, глупый песик, она по мужикам побежала.

— Не неси чушь! — отталкивает руку матери.

— Это не чушь. Вместо того чтобы сидеть и нянчить вашу дочь, оплакивать тебя горе-изменщика, она скидывает ребенка на бомжиху-сестру и бежит на свидания. Ее хахаль уже и охрану мою запугивал.

— Лера не такая! Она верная! — восклицает Рома. — Она даже мне назло никогда такого бы не сделала!

— Правильно тебя отец воспитывал, как без мозгов родился, таким и остался, — продолжает заливисто хохотать. — Я не удивлюсь, если она тебе рога всю вашу жизнь наставляла. А дети точно от тебя а, песик?

— Почему вы его псом называете? — вклинивается в беседу Алена.

— О, это занимательная история. На досуге поведаю, многое поймешь, — дружелюбно отвечает Лариса.

— С удовольствием послушаю. А насчет Леры ни капли не удивлена. Тихоня вырвалась, и теперь показывает свое истинное порочное лицо.

— Ты знала сестру! Вы выросли вместе! Или месть совсем тебя в идиотку превратила! — у Ромы руки чешутся чем-то заткнуть им рты, и желательно навсегда.

— Нет, не знала! Она и меня, сколько лет за нос водила. Правильная наша! — кричит Алена.

— Конечно, она и сейчас обдурила меня и охрану. Снова к