прилично, хорошо, что хоть в толстый ствол не влетели.

Тем временем умчавшееся Колесо продолжало грохотать, но с каждой секундой все тише… А потом вдруг грянул взрыв, земля вздрогнула и все затихло.

Ага, громадина таки грохнулась и забрать ее остатки — дело обязательное. Как ни крути, а даже в таком виде она по-любому содержит уйму инопланетных материалов.

Да и кто знает, может, Колесо еще удастся починить? Эта техника зверски мощная, и точно не будет лишней, если из Омска снова полезет что-то крупное. В Фаустово использовать Колесо себе дороже — оно еще и разнесет полгорода, а вот на просторе ему нет равных. Нужно только придумать, как наладить тормоза, а то экстренно катапультироваться каждый раз — слишком накладное дело.

Ладно, вернемся к нашим баранам, а точнее нексонианкам.

— Гама!

Блин, такое короткое имя, но ребра снова загорелись от боли. Энергии во мне было с горсть, но все же пришлось ее потратить, чтобы срастить их хоть немного. Еще чуть-чуть, и я точно буду пуст.

Добравшись до места, где мы с моей спутницей разминулись, я заметил уходившие в бок следы.

— Гама? — снова крикнул я и еще раз скривился от боли. Да что ж такое.

Вскоре вышел к сломанному дереву. Нексонианка лежала под ним.

Сука! Как не повезло. Гама, как же тебе не повезло…

Похоже, она приняла основной урон от падения на себя — на ней буквально не было живого места.

Я опустился на колени и взял спутницу за руку.

— Хозяин… — слегка дрогнули ее губы, она открыла глаза и посмотрела на меня с теплотой. — Как хорошо, что вы выжили.

— Молчи. Тебе наверняка очень больно.

— Нет, болевой порог я отключила. Я ничего не чувствую. Даже ног.

— Не знаю, хорошо это или плохо.

— Плохо. Без болевого порога тело разваливается еще быстрее.

— Ты можешь восстановиться?

— Нет, мои силы на исходе. Без внешнего источника, остатки энергии расходуются на поддержании жизни в этом бесполезном теле. Увы, но оно свое отжило.

— Зараза! Сможешь дотянуть до…

— До чего? Вокруг глухие леса, а до ближайшей больницы наверное километров сорок, да и с такими увечьями меня быстро отнесут на утилизацию и не будут тратить время. Спасайтесь сами. Моя песенка уже спета.

— Нихрена!

Я схватил ее и поднял.

Тяжелая! Но мы справимся!

Мое побитое тело тут же сказало «нет», но я ему ответил — «иди нахрен»!

— Какой вы хороший, — улыбнулась Гама, подняла поломанную в двух местах руку и коснулась моей щеки. — Я не ошиблась в вас, Неро. Вы достойный наследник вашего отца.

— Отца Жени.

— Неважно. Другого хозяина мне и не нужно.

Шаг. Еще один. Колени дрожали, но понемногу я продвигался.

— Хозяин, бросьте меня! — снова прошептала Гама мне на ухо. — Вам нужно успеть на поезд. А я уже и так прожила веселую жизнь.

— Ни за что! Без тебя я никуда не пойду! Мы выберемся из этой задницы… и найдем тебе новое тело! Будет куда лучше, чем было. Станешь чутка поменьше… И даже сможешь показываться на людях. А то это уж слишком огромное…

— Я знаю. Михаил Александрович любил высоких женщин.

— Правда?..

— Ага. Ваша мать тоже была статной дамой.

— Ты хорошо знала ее?

— Не очень. Виктория Петровна немного побаивалась меня. И, я так чувствую, ревновала.

— Давай начистоту… Ты спала с моим отцом?

— Конечно. Мы очень часто задерживались в мастерской допоздна, и Михаилу Александровичу приходилось ночевать на кушетке. Мне сон не нужен, а вот он страшно выматывался.

— Я не про то, Гама!

— Это так мило, Неро, что вы хотите заболтать меня, чтобы я не думала о том, что стою одной ногой в могиле.

Меня бы кто заболтал! Похоже, я себя переоценил, и вряд ли с своем нынешнем состоянии смогу ее дотащить хотя бы до дороги.

— Неро, хватит! Положите меня, есть один выход!

— Да? Какой еще… — выдохнул я и нехотя все же осторожно положил нексонианку на землю.

— Я не хотела пользоваться этим трюком, ибо черт его знает, смогу ли… — вздохнула Гама, смотря в темнеющее небо. — Но, видать, другого выхода нет. Покурите пока с минуту, а я соберусь с силами… и скину балласт.

Она закрыла глаза.

— В смысле? О чем ты?

Тишина.

— Гама?

И тут от тела нексонианки пошел пар. Меня пробило холодным потом.

— Гама, не вздумай! — зарычал я и бросился к ней, но дотронувшись до ее руки, с шипением отпрянул, она была жутко горячей.

Еще через секунду ее тело заискрило, а потом начало оседать. Плащ оплавился, а кожа под ним расползлась открывая ребра.

Однако лицо не изменилось ни капли — такое же спокойное и невредимое. Нексонианка выглядела так, словно просто решила вздремнуть.

Через минуту от ее тела осталась лишь груда костей в куче сгоревшего пепла.

И голова.

Мне стало жутко тоскливо. Хоть мы и были знакомы совсем недолго, но я уже привык к этой весьма необычной особе. Да и чего говорить — она оказалась одним из самых умелых бойцов, с которыми мне довелось встречаться. А еще она была верным другом.

— Эх, Гама… — я протянул руку и коснулся ее щеки.

— Что? — глаза Амальгамы открылись, и она улыбнулась.

— Ты живая? — едва не подскочил я.

— Сама в шоке, но, похоже, у меня получилось скинуть балласт.

— Ну ты даешь, — я выдохнул и поднял улыбающуюся голову. — Вот только как тебя теперь тащить, моя ненаглядная выдумщица?

* * *

— И вы считаете, что тот человек был Александром Герасимовым? — спросил дворецкий Герду, когда тело Федора, наконец, забрали в морг.

— Не просто считаю, а им и не кем иным, — кивнула Герда, сидя в кресле гостиной усадьбы Скалозубовых.

Тут было на удивление уютно. Вот бы сейчас расслабиться и вздремнуть, но нет времени. Да и рука на перевязи страшно болит. Если бы не опытная магичка из скорой и тонна обезболивающего, было бы совсем плохо.

— Он просил передать, что найдет Евгения. И скоро. Ох, спасибо! — кивнула Герда, когда появившаяся сбоку рыженькая горничная передала ей чашку чаю.

Зубр стоял напротив, опираясь на трость, и хмурился так, будто это Герда ворвалась к ним в усадьбу, размахивая