из кабины и протянула мне руку.

— Пойдемте!

— Куда? Останови эту штуку!

— Это невозможно, хозяин. Тут тормоза не предусмотрены.

— Чего⁈

— Это колесо-смертник! — ухмыльнулась Гама. — Будем прыгать на ходу!

И в подтверждение ее слов под потолком снова раздался дикий смех. Да, спасибо, мог и не напоминать, что единственная цель твоей «жизни» это сдохнуть!

— Но его же надо остановить! Дальше Фаустово!

— Об этом не волнуйтесь! Я уже сломала ему всю систему наведения, балансировки и все остальное, что смогла. Он рухнет в лесу через пару километров. А до этого, я надеюсь, полностью выгорит.

Ну раз так… Я отклеился от стены, и мы поползли обратно в кабину, где от стекла остались одни воспоминания. Кресло бешено вращалось вокруг своей оси, а пульт управления просто вынесло в окно.

Теперь Колесо поистине неуправляемый смертник.

Дверь снова загремела, а потом — БУМ! — и за нами заскрежетали когти.

Но меня это уже не волновало. Передо мной стояла более интересная задача — как не сдохнуть при падении. Пока идей не было.

Со способностями к Изменению вправить себе конечность — не проблема, но вот бессмертным это меня не делает. Мою подругу при всей ее хитрости и живучести — тоже.

Гама вцепилась в поручни и свесилась над пропастью. Я подошел и посмотрел вниз. Колесо разогналось наверное километров до ста пятидесяти. Даже Костя не рисковал так гнать по херовому местному асфальту!

Да уж… Грешил я на местных водил, а настоящая лихачка притаилась прямо под боком.

Вокруг заблестели нити, и едва я повернулся, как они притянули меня к Амальгаме. Она обняла меня и прошептала прямо на ухо:

— Хозяин, если я не выживу. Прошу, похороните меня как человека.

— Что ты…

И тут кабину заполонили нексы. Щелк, — и их жвала щелкнули у меня перед носом.

Ветер взвыл. Я влил энергию в упрочнение костей и кожи и, обхватив Гаму покрепче, прыгнул.

* * *

— Глаша, — протянул Зубр руку рыдающей девушке. — Помоги встать. Только не поранься.

Она кивнула и поползла между мечей и топоров, которые повсюду торчали из пола.

Зараза… Больно-то как… Еще бы чуть-чуть, и тот топор отрубил бы и вторую ногу. Хорошо, что Федор был совсем не в том состоянии, чтобы попасть в «яблочко».

А вот «бомбарда» в протезе не подвела. Выстрелом Герасимова отшвырнуло метра на три. Он до сих пор лежал на спине с простреленным навылет животом и глотал слезы.

— Спасибо… — кивнул Зубр и оперся о протез, из которого валил дым. — Помоги мне добраться до нашего дорогого гостя.

Он ткнул пальцем в распростертого на полу окровавленного Герасимова, но тот вдруг дико закричал, а потом — ПУХ! — пропал в дыму.

— Твою мать! — рявкнул Зубр, пытаясь удержать равновесие. — Где эта сука?

Федор нашелся быстро. Он рухнул с потолка в метре от Зубра с Глашей. Приземлившись застонал от боли, и опять — ПУХ! — исчез в дыму. А через секунду рычащим, окровавленным куском мяса снова растянулся на полу, теперь уже с другой стороны от них.

Зубр сплюнул.

— Федор Александрович, хватит ломать комедию! Умейте проигрывать.

Глаша помогла ему добраться до стола. В хозяйское кресло дворецкий не посмел присесть, а вот усесться на хозяйский стол — почему бы и нет?

Пока он пытался как мог срастить рану на ноге, Герасимов никак не успокаивался и продолжал свои нелепые попытки сделать… что-то. На этот раз вылетел откуда-то сбоку и ударился о книжный шкаф. ПУХ! — и он снова на полу.

Ревет как ребенок и пытается собраться с силами, а кровь хлещет не только из пробитого дробью живота, но еще из глаз, и из ушей. Федор кашляет ею, и вообще…

Жалкое, отвратительное зрелище. Особенно для наследника древнего рода.

Наконец, осознав всю тщетность своих попыток, младший Герасимов распластался на окровавленном, выжженом полу.

— Мудак! Жрать! — кричал Красавка, долбясь головой в дверь.

Сука, и этот тут как тут! Еще не хватало дверь менять после его зубов!

— Глаша, впусти Красавку и посмотри в порядке ли Анастасия Михайловна, — сказал Зубр. — Нам с Федором надо поболтать наедине.

Горничная кивнула и, двигаясь вдоль стены, обошла Герасимова и раскрыла дверь.

Зубастый питомец хозяина, брызгая слюной, влетел в помещение, Глаша же юркнула за дверь и захлопнула ее за собой.

— Стоп! — наставил дворецкий палец на Красавку, который уже мчался к поверженному противнику. — Место!

Зверек вздрогнул и затормозил когтями по паркету.

Щелк! — и его челюсть сомкнулась. Еще бы сантиметр, и он сорвал бы с Федора скальп.

— Команды «Жрать» не было, — ухмыльнулся Зубр, поднял с пола копье и сильно хромая подошел к Герасимову.

— Убьешь меня? — проговорил тот и харкнул в дворецкого кровью. Не попал.

— Ты и сам сдохнешь через какое-то время. Я лишь могу ускорить процесс. Или сделать его более болезненным.

И с этими словами Зубр подхватил копье и древком надавил Федору на грудь.

Тот закричал и задергался. ПУХ! — но на этот раз он остался лежать, где лежал.

— Нетрудно догадаться, кто поделился с тобой такими силами, — покачал головой дворецкий. — И нетрудно догадаться, кто даровал их ему. Где сейчас Александр Христофорович?

— Уже почти на месте! — расплылся в кровавой улыбке Федор. — Твой хозяин, лакей…

Он закашлялся и выплюнул из себя кровавый сгусток. Его глаза закатились, а парня начало колбасить.

— Проклятье! — Зубр со стоном нагнулся и схватил умирающего за шкирку. — Где он⁈ В каком еще к черту месте?

Но Федор дернулся в последний раз и обмяк.

Глава 17

Цепляясь нитями за деревья, Гама как могла пыталась снизить скорость, но все равно приземление вышло крайне жестким. Все вертелось, прыгало и трещало секунд пятнадцать, а потом мы налетели на толстую ветку, и Гама пропала.

Я еще сделал десяток оборотов и остановился. Жив.

Встал не сразу, но, в конце концов, сдюжил. Снял шлем, и тут меня скрутило.

Спокойно, Неро! Ты же сегодня даже не завтракал!

Пара ребер горела огнем — похоже, сломал, но как ни странно, после удара о землю, руки-ноги остались целы, но вот удержаться на своих двоих, а потом еще справиться с головокружением оказалось задачей не из простых.

Да уж, поломали веток и тонких деревьев мы