Шрифт:
Закладка:
— Я ей не верю, — сухо отвечает Орлов, — они все в сговоре или на коротком поводке. В космический отряд я тоже не хочу. Пока, во всяком случае.
— Обещаешь, не путаться с чёрными? Скажи! — Марго серьёзно смотрит ему в глаза, — оставь Землю, если тебе наплевать. Слышишь?
— Я могу обещать только то, что мне нужна власть для тех перемен, о которых ты говоришь. И мне никто её просто так не даст. Её надо завоевать, и способы могут быть разными.
— Думаешь, что успеешь вовремя переметнуться? Твой выбор. Я не хочу так рисковать, — она взяла его за руку, — нас могут ввести в разное время, и мы не встретимся. Ты думал об этом? — она кокетливо улыбается.
— Могут.
Орлов крепко держит её руку, до боли, и смотрит в глаза.
После Петергофа он никогда больше не видел прежней Марго. Точнее, после Ленинграда. Они провели в Ленинграде ещё два дня, не выходя из комнаты, в квартире его знакомого инженера, у которого жена-учёный была на каком-то съезде в Москве. А потом Марго поехала к Наами молодеть и становиться актрисой. И она ею стала — бесподобной, вырывающей сердце. Её любили и боялись, ей даже не пытались подражать, как не пытаются подражать божеству. Это был особый талант. Роли в её исполнении приобретали новый смысл, а пьесы становились глубже и масштабнее. Орлова же «ввели» в девяностые, когда она уже блистала в театре и на экране, будучи пожилой. Но он всё равно ходил на её спектакли и дарил цветы. Она даже не подавала знаков. Никогда. Железная. Им нельзя было общаться.
Орлов нахмурился. Он отчётливо вспомнил худощавого «дворецкого» из пьес Островского, в которых играла Марго, всегда одного и того же, с красивыми руками. Он вспомнил также, что подумал однажды: «что-то в нём не сходится».
Орлов поправил галстук и шагнул из комнаты в кабинет.
41. Смена паролей
Севостьянова в приёмной не было. Орлов отправил запрос по внутренней связи компании быстро его найти, где бы он ни был, и чем бы не был занят. Подумав и сосредоточившись, понял, что на работе Игоря нет, и он стоит под защитой. Опоздал! Севостьянова уже прибрали к рукам. Как быстро! Подошёл к компьютеру — компания работала без сбоев. «Общая смена паролей» — написал он команду SOS. И вдруг на мониторе появились слова:
«Орлов! Нам стоило это восемь часов, но мы всё сделали. Твоего холдинга больше нет! То, что ты видишь в компьютере в виде работающей системы — запись и монтаж, поставленные, чтобы ты не создал преждевременной паники. Твоим кораблям некуда плыть, грузовикам ехать, а склады закрыты на неопределённое время. Чинить надо будет очень долго. Убытки ты понесёшь и уже несёшь, сам знаешь какие. Это материальная сторона вопроса, с помощью которой ты создал себе имидж и с помощью которой ты покупаешь себе всё, что продаётся, включая власть. Но есть и не материальная. Не видать тебе власти, Орлов! Той, ради которой ты всё это задумал. Накрылись твои планы по проникновению в правительство, мы тоже это устроили. Мы — это Игорь Севостьянов и Богдан Петухов. Мы отвечаем за свои поступки и не шифруем своих имён.»
Что? Мне снится сон? Но я не вижу снов! Орлов набрал номер на мобильном, подождал, когда там снимут трубку.
— Как работают системы Альфа и Гамма? — немного растерянно спросил Орлов.
— Всё в норме, — получил он ответ робота.
— Двойная проверка всех постов и смена паролей в SOS режиме, вариант 8, — это были только его личные пароли, неизвестные никому, то есть Севостьянов к ним допуска не имел на сто процентов.
— Мне нужно 45 секунд.
— Я жду, — Орлов начал приходить в себя.
— Всё в норме. Пароли уже сменены восемь часов и две минуты назад, вариант 8 заблокирован. Допуск вашего номера истекает через двадцать минут.
Орлов вытаращил глаза, дрожащими руками отключил робота и нажал другую кнопку. Руки были мокрые, как будто он их только что намочил под струёй воды.
— Номер 13-345, контракт нарушен по шести пунктам, вы вне игры. Компания «Орлов-Лоджистикс» передана новому хозяину. У вас остаются ваши личные счета и имущество, рекомендуется действовать по сценарию 5 или 9. Вы пребываете на договорных условиях, некоторые пункты которых изменить нельзя никогда и ни при каких обстоятельствах. Сотрудничество завершено, — робот разъединился. Никаких альтернатив в таких случаях не полагалось. Сказано — сделано.
Орлов тупо уставился в панорамное окно. Осень оголила деревья, и вид стал обшарпанным, протёртым, как старый ковёр. Сценарий 5 — это пойти на новый цикл. Ему предложили исчезнуть и перезагрузиться. То есть память в этот раз вычистят всю до остатка и до последней капли крови, загрузят новую жизнь, которой никогда не было, или которую скопируют фрагментарно с нескольких придурков из запасников.
За ним прилетит капсула в назначенное время, маленькая как теннисный мячик, потом она вырастет до размеров его роста. Он туда зайдёт через оболочку и его оттелепортируют, скорее всего, на Марс в одну из старых надёжных колоний. Сколько он будет там находиться и в каких условиях, пока им займутся вновь, не знает никто. Там тюрьма. Может быть, не смотря на его огромный опыт и знания, его даже отправят на работу — делать схемы и приборы, которые они экспортируют на Землю и на другие планеты. Марс славится своими передовыми технологиями и десяткой крутых заводов, где работают выходцы с Земли. Точнее, их потомки. Они никогда не видели Земли и считают, что там произошла техногенная катастрофа, а их деды и прадеды, счастливцы, выжили. Всю жизнь они проводят в модулях, на глубине трёх-пяти киломенров в грунте Марса. Они не знают, что такое ходить босиком по траве и плавать в море. Орлов нахмурился. Можно подумать, его волновало, ходят ли по траве его работники, и видели ли они вообще море. Да, его это не волновало. Так что же делать со Сценарием 5? Не очень заманчиво. Хотя, конечно, если дождаться перезагрузки, то потом могут отправить куда-нибудь ещё, не на Землю. Страшно всё это. А страх — плохой признак. Страх — это уезвимость.
Орлов провёл по волосам. Интересно, сколько у него есть времени оставаться в образе олигарха. Двое суток, кажется,
